Зеленые листья и стрелы трав, Высокий болиголов… Звездное время — час забав Эльфов гор и лесов. Там Тинувьель ведет хоровод (Слышишь — флейта запела близко?). На волосах ее — отблеск звезд, И в платье — звездные искры. Иззябший Берен спустился с гор — Под ногами шуршали листья, Он дошел до синих эльфийских озер, Удивленный, остановился. Он пришел из зимы — здесь царила весна. В хороводе увидел деву. Танцевала она, и волос волна За плащом ее в танце летела. Всю усталость сняла колдовская ночь, Он рванулся вперед оленем — Ветви спутались, эльфы умчались прочь. Лунный луч заплясал над тенью. Деву светлую в чащу унес хоровод, И музыки смолк зов. Берен один бесцельно бредет Среди молчащих лесов… И с этих пор в лесах Нельдорет Покоя он не находит. Не может забыть волшебный свет И девушек в хороводе. То блеск ему чудится вдали, То слышится шорох шагов, То песня доносится из-под земли, Где вянет болиголов… Из лесов не ушел он, а долго искал В звездном свете и в блеске светил… Но кого — не знал, почему — не знал, И поэтому не находил. А однажды, когда из глухих чащ Ветер снег выметал в апрель, Показалось ему, что он видит плащ Танцующей Тинувьель. Прошла зима, и Тинувьель Песней будит леса. В ней Эсгальдуны журчащая трель И птичьи голоса. Услышал песню ее человек, Сорвал цветок Эланор — И узнал, что бессмертную любит навек Рыцарь суровых гор. Он убегающую догнал По зову судьбы своей, Эльфийское имя ее назвал, Что значило «соловей». Из самого сердца вырвался крик: «Я у леса тебя отниму!!» И словно открылся любви родник — Вернулась, припала к нему. Поймала в сеть золотых кудрей, В кольцо серебристых рук, И смотрел он в бездонную глубь очей, Словно в звезды встреч и разлук. Им далекий путь указала судьба, И прошли они этот путь Через долы и горы, леса и хлеба, По пещерам, где мрак и жуть. Их разделяли просторы морей, Разлучала холодная мгла,— Ибо смертному дочь эльфийских царей Свою красоту отдала. Они встретились после разлук и бед, Умерев и воскреснув вместе, И ушли в вечный свет из лесов Нельдорет Под листвы беспечальную песню…
Бродяжник вздохнул, опять помолчал, а потом стал рассказывать: