София Ротару. Белый танец хуторянки

Неудивительно, что запад Украины служил очагом диссидентской активности в позднесоветский период. Сочетание культурных факторов, влиявших на массовую идентичность (распространение католицизма и преобладание украинского языка), и определенных политических предпочтений населения делало запад Украины, вероятно, наиболее «антисоветским» регионом СССР, если не считать Прибалтики (характерно, что именно Львов наряду с Таллином и Ригой служил натурой советского кинематографа для съемок обобщенного мира «Запада»).

Напротив, восток Украины был в известном смысле наиболее «советским» регионом СССР. Индустриализация, урбанизация и массовая миграция привели к формированию советской идентичности, лишенной любых этнических или религиозных оттенков и не имевшей отношения к Украине как таковой. Как известно, Крым оказался в составе Украины вообще случайно – в 1954 году Никита Хрущев решил сделать подарок руководству республики, тем самым отметив 300-летие воссоединения Украины с Россией. Однако, если бы в советский период по каким-то причинам Харьковская, Днепропетровская или Донецкая области оказались переданы в состав РСФСР, едва ли в этих регионах кто-либо обратил бы внимание на такие изменения…».

Отметим, что последние партийные «хозяева» Украины были выходцами из юго-восточных областей: Николай Подгорный (1957–1963) из Полтавы, Петр Шелест (1963–1973) из Харькова (восток), Владимир Щербицкий (1973) из Днепропетровска (юг). Более того, и в Москве среди представителей «украинской команды» львиную долю составляли именно выходцы из этих областей (в основном – днепропетровцы). Когда «хозяином» Украины стал Щербицкий (в 1972-м), он, под давлением Москвы, повел атаку на «западенцев»: победить их он не мог, однако вынудил уйти в глухую оборону. Именно в эпицентр этой борьбы двух элит (а вернее трех, учитывая еще элиту московскую) и суждено было угодить Ротару.

Начав свою карьеру на эстраде с исполнения украинских песен, она затем вынуждена была все больше и больше разбавлять свой репертуар русскими песнями, что «западенцами» было воспринято негативно. Более того: к Ротару стали благоволеть «восточники», начиная от «москаля» Брежнева в Кремле и заканчивая Щербицким в Киеве. Результатом чего было то, что в 26 лет София стала заслуженной артисткой УССР (1973). «Западенцы» смотрели на эти монаршие милости, обрушившиеся на их замлячку, негативно, считая все это свидетельством ее «прогибания» под «восток» и под «москалей». Поэтому с определенного момента «западенцы» стали вынашивать планы удаления Ротару из своей вотчины. А поскольку сделать это напрямую было невозможно, был избран окольный вариант: с помощью атаки на ее родню. Цель была простая: получив сигнал, что ее родне «западенцы» не дадут покоя, пока она живет вместе с ними, Ротару вынуждена будет уехать на Восток. К тому же местный КГБ не оставлял певицу в покое, требуя, чтобы она вернула себе прежнюю, украинскую фамилию Ротарь. В противном случае ее грозились обвинить… все в том же буржуазном национализме.

Атака на родню Ротару случилась в самом начале 1976 года. В центре скандала оказались два брата героини нашего рассказа – Анатолий и Евгений. Первый осенью 1975 года вернулся из армии и теперь учился в черновицком университете, а второй только собирался уйти в армию. По словам С. Ротару:

«Наступил Старый Новый год, братья были молодые. Папа лег спать, а они вытащили из клуба большую елку и стали колобродить. Часа в три ночи к дому приехала машина, папу разбудили и, в чем был, забрали в милицию. Мотивировали это тем, что он якобы участвовал в церковном обряде. Папу, первого коммуниста на селе, исключили из партии, а брата – из комсомола. Он тут же ушел со второго курса университета, потому что без комсомольского значка делать там было нечего. Это была трагедия. Я приехала и пошла к первому секретарю. Он принял меня и говорит: вы же, мол, все на виду, разве не понимаете, что это преступление? Езжайте домой и скажите, чтобы такого больше не повторялось. Возвращаюсь и узнаю, что папу еще и с работы выгнали, он в колхозе бригадиром был. Мы думали, что потеряем отца: он не спал, не ел, у него начались какие-то приступы.

Я стала задумываться: а что же дальше? Если так поступили с отцом, то и мне хода не дадут. Как раз в это время у меня были гастроли в Крыму, а директором Крымской филармонии был тогда Алексей Семенович Чернышов, семья которого очень дружила с Брежневым. Чернышов услышал мою историю и говорит: «Собирайся и переезжай сюда». Вскоре меня пригласил первый секретарь Крымского обкома Николай Кириченко, человек, которого в Крыму до сих пор поминают добрым словом. Он предложил нам квартиру в Ялте. Мы подумали и согласились. Он звонит первому секретарю ЦК Компартии Украины Владимиру Щербицкому, а тот: «Смотри, большой груз на себя берешь!» В итоге мы переехали в Ялту всей «Червоной рутой»…».