Согрей меня

А она и не нервничала, просто… всё это казалось сном. Вот сейчас кто-нибудь хлопнет в ладоши, и сказка рассыплется, превратится в пыль.

«Да что ж со мной такое?»

Стас повёл её за собой, ненавязчиво поддерживая под спину. Миновали узкую галерею-переход, поднялись по винтовой лестнице, и всё это время вокруг разливались звуки тихой музыки. Она ласкала кожу, будила что-то внутри, но чем дальше Стас уводил Мару за собой, тем громче она становилась.

– Проходи, – улыбнулся, толкая дверь.

Они оказались на воздушном балконе, украшенном живыми цветами. Много пространства, света и воздуха, а ещё ощущение полного уединения среди шумной толпы. Дизайнер, проектирующий этот клуб, был наверняка гением. Ну, вот кто бы мог подумать, что в таком оживлённом месте можно чувствовать себя столь интимно и легко?

Внизу отдыхали другие гости, непринуждённо беседуя и обмениваясь улыбками. Электрическими разрядами людей опутывала невидимая паутина предвкушения. На высокой сцене темноволосый парень настраивал аппаратуру, и Мара залюбовалась его скупыми экономными движениями.

– Сегодня здесь выступает одна группа, вроде как, известная. Хозяин клуба из столицы их привёз для этого вечера, – Стас подошёл сзади, и перед Марой возник высокий бокал с прохладным шампанским. – Я в музыке плохо разбираюсь, но говорят, что эти ребята очень популярны у молодёжи. Подумал, тебе будет интересно.

Мара засмеялась и, приняв бокал, повернула голову, натыкаясь на сосредоточенный взгляд Стаса.

– Я тоже не очень разбираюсь в музыке, тем более, молодёжной, – Мара сделала глоток шампанского, и напиток, кольнув язык, скользнул по горлу, освежая.

– Сколько тебе лет, Мара?

– Почти двадцать шесть.

– А мне сорок, – невесело усмехнулся, проводя костяшками пальцев по нежной щеке. Невесомое поглаживание, оно отдалось во всём теле сладкой дрожью. – Так что среди нас двоих ты самая настоящая молодёжь.

– В сорок лет жизнь только начинается.

– Ага, я помню, – кивнул и положил руки на перила по обе стороны от её бёдер.

Придвинулся ближе, почти касаясь грудью её спины, и Мара почувствовала себя в тёплом коконе, хрупкой и защищённой.

– Будешь танцевать сегодня? – спросил Стас, лаская дыханием ушную раковину. – Обещай, что будешь.

– А ты?

– Думаешь, я умею? – фыркнул, насмешив Мару. – Это Поклонский у нас плясун, а я деревянный.

Мара прикусила язык, глотая чуть было не вырвавшиеся слова о покойном муже. Едва не сказала, что Серёжа обожал танцевать и делал это мастерски.

«Хорошо, что сначала подумала. Вот был бы номер!»

– Если весело, нет никакой разницы, какие твои навыки, как танцора.

– Ты права, если весело, – улыбнулся и оставил поцелуй на её затылке.

Растаяла от этой простой ласки, но Стас не дал растечься лужицей: удержал за талию, увёл вглубь террасы, усадил за столик, на котором уже ожидал их ужин. Мара только сейчас поняла, что не ела с самого утра, и с аппетитом принялась за еду, не притворяясь птичкой, которой достаточно одного зёрнышка в день. Стас травил какие-то байки, Мара рассказывала о себе, намеренно избегая острых углов и болезненных воспоминаний.

На ум вдруг пришёл Андрей. Он больше не пытался с ней связаться, не обрывал телефон. Лишь пару часов назад прислал короткое сообщение: «Прости меня, Мара».

Мара ничего не ответила, но в тот момент чётко поняла: Андрея заносит. Решила для себя, что только вернётся в город и обязательно с ним поговорит, расставит по местам все точки. Если вдруг решил, что Мара – не просто вдова его брата, а ещё и женщина, то общение придётся прекратить. Да, она будет ездить к мальчишкам – просто не сможет отказаться от близнецов, продолжит общаться со Светой, но Андрея она больше видеть не будет. Не хватало ещё ей в жизни любовных треугольников с острыми углами.

– Ты меня слышишь? – Стас махнул перед её лицом рукой, и Мара вздрогнула, улыбнулась.

Разрозненные звуки настраиваемых инструментов смолкли, и над залом пронеслись восторженные голоса. Там, внизу, ручейками к сцене стекалась молодёжь: модная, с золотым отливом, привыкшая получать от этой жизни только лучшее, включая концерт модной группы по специальному приглашению. И началось веселье! Толпа плясала, синхронно раскачиваясь, в голос подпевала, надрывая десятки глоток, купалась в счастье. Мара почувствовала, как, в общем-то, неплохая музыка проникает в каждую клетку её тела, и уже невозможно было усидеть на месте.

Но идти вниз, вливаться в это безумие? Когда зазвучала мелодия спокойная, и парочки закружились в танце, Мара придумала кое-что поинтереснее.

«Господи, что я делаю? Совсем сдурела!» Но засевшая в голове идея требовала реализации. И немедленно!

– Я не хочу идти в толпу, – смелая от выпитого шампанского и проникающего под кожу жгучего взгляда Стаса, Мара соблазнительно улыбнулась. – Но танцевать хочу… что же нам делать?

– И правда… – Стас откинулся на спинку стула, потёр подбородок и прищурился. – Надо что-то решить. Есть варианты?

Мара осмотрела балкон и, заметив стоящее в тени кресло, поднялась на ноги. Соблазнительно покачивая бёдрами, она обошла столик, взяла Стаса за руку и увела за собой.