Согрей меня

– Я буду танцевать, но для тебя. Для тебя одного. Хочешь?

И сама от собственной смелости задохнулась, но кровь кипела в венах, и хотелось одного: свободы и безрассудности.

– Ты убьёшь меня этим, – ответил хрипло. Скинул пиджак, ослабил узел галстука, сорвал его с себя, точно петлю с шеи снял, бросил куда-то в сторону. Казалось, что расслабился в кресле, но на шее вздулись жилы, а плечи будто бы окаменели. – Убьёшь.

– Убью и вылечу. Обещаю.

Глава 18

Даже с большой натяжкой Стас не мог назвать себя святым, даже в шутку. Случалось в его жизни всё: загулы, искушённые и опытные любовницы… много чего было. Но сейчас, когда Мара так смотрела на него, ему показалось, что он вот прям на этом месте умер и попал, наконец, в рай. Только за какие заслуги?

Плавная мелодия разлеталась вокруг, хриплый голос солиста звучал печально и чувственно. Стас положил руки на подлокотники, несколько раз сжал и разжал кулаки, потряс кистями, сбрасывая напряжение. Мышцы расслабились, напряжение стекло вниз, сконцентрировалось в одной конкретной точке. Внизу живота стало горячо, тесно, и Стас расставил шире ноги, призывая на выручку остатки самообладания. Помоги ему бог, опозорится ведь, как юнец.

Мара улыбнулась и плавным движением подняла вверх руки. Будто взлететь готовилась, хрупкая райская птица. Закрыв глаза, она чуть запрокинула голову и, вливаясь в ритм, качнула бёдрами. Раз другой – Стас бы, может, и не заметил почти неуловимое движение, не следи он за девушкой так пристально.

Будто мучая его, Мара двигалась медленно и невыносимо красиво. Где научилась так танцевать? В каждом её движении сквозила красота и плавность, Мара сама музыкой стала, слилась с ней в одно целое.

Стас почти не дышал, жадно вылавливая в этом урагане эмоций здравые мысли. Бесполезно: в голове стоял гул, в ушах неистово ревела кровь. Новые чувства пьянили, красивая танцующая напротив женщина будоражила. Стас о себе забыл, всё забыл: кто он, где находится, куда собирается. Существовал лишь этот момент, а больше ничего не нужно.

Мара закружилась под финальный проигрыш, длинные волосы взметнулись в воздух, окутав её шелковистым облаком. Глаза горели счастьем и обещанием, а на губах играла та самая улыбка, от которой у Стаса напрочь сбивалось дыхание. Музыка стихла, аплодисменты взорвали зал, но ни Стас, ни Мара ничего не слышали.

Рванулся вперёд, в два шага сократил дистанцию. Мара, вся ещё во власти умопомрачительного танца не успела пискнуть, а Стас уже налетел на неё ураганом, обнял за талию и прижал к себе с такой силой, что на мгновение из лёгких вышел весь воздух. Или это от страсти, и дыхание уже никогда не вернётся, если этот мужчина ничего не сделает?

Стас почувствовал, всей кожей ощутил вибрацию исходящего от Мары желания. Её тело знало, чего оно хочет, оно звало Стаса, гибкое и податливое в его руках.

Впился в губы поцелуем со всей нерастраченной страстью, застонал от облегчения, когда Мара задрожала и приоткрыла губы, впуская его язык.

Казалось, его руки одновременно касались каждой частички её тела, и прикосновения эти будили такие острые эмоции, разжигали такую жгучую жажду, о существовании которой Мара ничего не знала. Даже не догадывалась, что может быть так! Стас не мог прочесть её мысли, но её тело звучало и пело в его руках, отзываясь на его прикосновения.

– Я так тебя хочу, – Стас лишь на мгновение оторвался от её губ, но целовать не прекращал, между слов касаясь лба, щёк, шеи. – Чёрт, не здесь же.

– Почему? – она будто бы забыла, в каком месте они находятся и как много может оказаться свидетелей у них.

– Всё это сегодня только для меня, – он провёл руками по её телу, уткнулся носом в шею, слегка оттянул зубами тонкую кожу. Мара пахла сладко и терпко, страстью и солнцем. – Поедешь со мной?

Он не мог не спросить, пусть и хотелось больше всего на свете закинуть её на плечо и унести подальше. Только знал точно: если она сейчас испугается и даст заднюю, он, конечно же, её отпустит, но после сразу же умрёт.

– Это жутко неприлично: спать с мужчиной после первого свидания.

– Спать – это, конечно, неприлично. Но если мы не уснём, то не считается.

Мара громко рассмеялась, а Стас кинул в рот виноградину, подмигнул и увёл прочь из ресторана.

Дорога до холостяцкой квартиры Стаса заняла не больше двадцати минут, но даже это малое время показалось мучительным. Водитель сосредоточенно следил за дорогой, делая вид, что совсем ничего на заднем сидении машины не происходит. Впрочем, Стас изо всех сил пытался себя сдерживать, терпел, хотя руки, словно сами по себе касались Мары сквозь одежду: бедер, живота, колен… Она тихонько охала, отворачивая пылающее лицо к окну, прислонялась горячим лбом к стеклу и дрожала от наглых, но нежных прикосновений.

Путь до квартиры прошёл, как во сне.

– Я хочу тебя видеть. Всю, – прошептал в шею Стас и зажёг свет в коридоре. Мара ойкнула, заморгала часто, обернулась и обвила руками сильную шею. Коснулась пальцами напрягшихся жил, запустила в волосы, царапнула ногтями, задыхаясь от жадных прикосновений и поцелуев.