Союз капитана Форпатрила

— Скажи, чем ты занимался в прошлый раз, когда тебя вот так заперли? Я имею в виду, чтобы убить время.

— Меня заперли не так. Там было намного темней, мокрей и тесней. Хотя с воздухом проблем не было. В сравнении с тем разом, здесь у нас почти дворец.

— И все же?

— Ну… Сначала я орал. И колотился в стены. А потом снова орал.

— Вряд ли здесь это чем-то поможет.

— И там не помогло. Доораться до смерти — от этого помощи никакой. И лупить по стенам, пока руки в кровь не разобьешь — тоже.

Она взяла его бедную руку в свои и гладила, пока кулак не разжался и не выпустил дурные воспоминания.

— А от чего бывает помощь?

— Э-э… От Майлза. Рано или поздно. Хотя, не забывай, сейчас он на другой планете. Да и вообще, разве это была помощь? Первым делом он потребовал, чтобы я вернулся вместе с ним в эту самую чертову дыру, чтобы спрятаться там от плохих парней.

— И ты это сделал?

— Ну, да.

— Почему?

— Это было… правильно. В тот момент. И вообще, все сработало.

— А потом?

— Что?

— Ты говорил, «сначала». А что было потом?

— А-а. Пока я сидел взаперти? Спустя какое-то время, я почувствовал себя, гм… странно. Я пытался петь сам себе старые марши имперских скаутов, все, какие смог вспомнить — учил-то я их еще зеленым юнцом. А потом их непристойные переделки. Но их я припомнил немного, и на том бросил.

Он с минуту помолчал и добавил:

— Но тогда я был один, — снова пауза. — И, не пойми меня превратно, но лучше бы я и сейчас был один. А ты… лежала бы в нашей постели. И спала без снов.

Теж его обняла — так же виновато, как он сам:

— А я желала бы это тебе.

— Предлагаю быть практичными и мечтать вместе и взаимно. Желания — штука неограниченная.

— Хорошее замечание.

Вот только… Теж была рада, что сейчас Айвен Ксав не остался наедине со своими плохими воспоминаниями, самым жутким из переживаний его юности — хоть он и пытался рассказывать об этом легким тоном. Происходящее было почти невинным: грозящая смерть от удушья никого не настраивает на игривый лад. Но было славно просто сидеть рядом, никуда не спешить и с удовольствием обниматься.

— Теж… — начал Айвен Ксав странно неуверенным тоном. — Есть один вопрос, который я уже давно хочу тебе задать.

Она поморгала, глядя в сгустившиеся тени.

— Да, сейчас самое время.

Он хорошенько набрал воздуху в грудь. Должно быть, речь шла о чем-то важном; ведь оба старались не забывать, что дышать надо неглубоко.

— Теж, ты останешься со мной до конца моих дней?

Когда грудь Теж всколыхнул смешок, Айвен Ксав крепче обнял ее за плечи, подбодрившись сам и ободряя ее. Он специально хотел меня рассмешить, догадалась Теж. «У Айвена Ксава это отлично получается. Разгонять любую тьму».

— Что ж… обещать такое несложно. Прямо сейчас.

— Ну, понимаешь, мужчины не любят рисковать ответом «нет» на такой вопрос, — грустно сообщил он.

Теж заметила, что они оба сжали объятия крепче. Много ли смелости ему понадобилось, чтобы спросить? Наверняка больше, чем в первый раз. Она повернула голову, разглядывая его профиль. Айвен Ксав смотрел куда-то в темноту.

— А куда я денусь? На верхний этаж?

— Я пойду за тобой до самых дверей бункера, — пообещал он.

Сейчас это значило — «до самого края вселенной». Кто мог бы обещать больше?

Она тоже глубоко вздохнула, потому что Айвен Ксав это заслужил…

— Знаешь, какую третью просьбу я приберегла на случай, если выиграю наше пари? Кстати, я выиграла.

— У тебя хватка настоящего дельца, крошка! И какую?

— Я хотела спросить, могу ли остаться с тобой. Когда моя семья уедет.

— А! — его голос наполнился радостью, губы сами сложились в улыбку. — Какое милое совпадение — и я тоже!

— Я так и думала, — она извернулась и положила голову ему на плечо, а он погладил ее по спутанным кудряшкам.

Папа всегда предупреждал Теж: если что-то слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, то, скорее всего, это правда и есть. Чтобы предложить ей бегство от ее любимой, неодолимой, удушающей и сводящей с ума семейки, подошел бы человек и мельче, чем Айвен Ксав. Не то, чтобы она согласилась бежать с первым встречным, но несколько раз была устрашающе близка к такому выбору. А теперь эта дилемма исчезла. Наверное, лишь любовь способна дать тебе больше того, на что ты уже согласился.

«О! Вот каково это! О-о…»

«А если ты с презрением отвергаешь чудо лишь потому, что оно свершилось слишком просто, то дождешься ли другого?» Она подозревала, что нет.

«Значит, вцепись в это и держись. Держись изо всех сил».

Согревшись вместе, они теперь дышали медленнее и спокойнее. Прекрасно.

— Знаешь, что я больше всего люблю в тебе, Айвен Ксав? — спросила она, неожиданно смущенная собственным открытием.

Он зарылся подбородком в ее волосы, точно спрашивая — «что?» — и уточнил:

— Мой блестящий автомобиль? Мою форскую невозмутимость? Мою потрясающую сексуальную удаль? Мою… мою мать? Боже правый, не затем же ты меня выбрала, чтобы заодно получить в родню моего гм-отчима?

— Ну, мне оба очень нравятся — но нет. Больше всего, Айвен Ксав, я люблю в тебе то, что ты милый. И умеешь меня рассмешить, — уже сейчас она улыбалась ему в плечо.