Союз пяти королевств. Трилогия

Могли ли они положить конец всему? Могли. Зеркало всегда оставляло шанс. Достаточно было выкрикнуть имя противника, разорвать с ним вековую связь, как проклятие развеялось бы в прах. Но разве можно желать смерти любимому? И разве есть способ выжить без его любви? Убивая любимого, ты убиваешь и себя.

Глаза Девы горели ненавистью помноженной болезненной любовью, когда Воин в очередной раз настигал ее, сытый теми ужасными «шалостями», которые сам же разрешил когда-то, произнеся необдуманные слова.

Даже клянясь друг другу в любви нужно быть осторожными. Нельзя бросаться пустыми обещаниями. Провидение может услышать и исполнить все в точности. Слово в слово.

Серебро и магия – тот же замес, что сотворил Зеркало, сдерживал в оковах и Деву, но ровно до той поры, пока людская жадность не нарушала ее вечный сон.

Она просыпалась и начинала новую игру, возводя ее в абсурд, принуждая тем Воина произнести ее имя и покончить вечный забег любви-ненависти. А он просто не мог. Как можно убить ту, что любишь больше жизни?

С веками Дева утратила такие человеческие чувства, как сострадание, любовь к ближнему, страх принести своими действиями боль. Развеялись понятия чести и достоинства, ведь стоит только допустить, что тебе все можно, а наказания не последует, как непременно начинает истончаться грань, разделяющая Добро и Зло.

Являл ли Воин собою Добро? Нет. Конечно, нет. Но он был тем, кто мог остановить Зло.

Мир, породив пару мятущихся душ и желая восстановить хоть какое-то равновесие, чтобы ставшие бессмертными Воин и Дева своею любовью-ненавистью не разрушили его самого, каждое их пробуждение одаривал горстку людей невиданными способностями. Кто-то являлся на свет магом, кого-то сила настигала внезапно, но всегда среди них находилась четверка избранных, которая вставала рядом с Воином и, имея понятия о том, что такое истинные Добро и Зло, не давала миру потонуть в хаосе.

Но равновесие есть равновесие. Зазывающие пением мавки, плачущие и тревожащие души влюбленных дев утопленницы, поднимающиеся из могил мертвецы – ответ темной стороны мира на пробудившийся источник света. Так было и так будет. Яркая луна и каждая из сверкающих звезд на небосклоне всегда окружены тьмой.

***

– Захер, пришло время подчистить за собой, – Стефания закрылась в своих покоях. Она попросила прислугу не тревожить ее. «Только если Его Высочество вдруг позовут».

Но она точно знала, что «вдруг» не случится и ее встрече с бахриманом не помешают. Генриху пытались вернуть если не память, то соответствующие положению наследника знания, поэтому после напряженных уроков принца искусственно погружали в восстанавливающий сон.

Дворцовая прислуга с уважением относилась к просьбам спасительницы наследника, которую боготворили не только король и королева, но и все, кто ее видел. Красота, добродетель, живой ум – будущая невеста наследника покорила каждого. Эдуард даже написал письмо-благодарность своим тетушкам, в котором восхищался их прозорливости и чувству сострадания, позволившему принять в семью и воспитать сироту. Движимый королевскими интересами, он поддержал их желание передать Стефании герцогский титул Лорийского рода. Нет, он не стал бы возражать, если бы милая Стеф вышла замуж за наследника как простолюдинка, но для монархии важно соблюсти приличия.

Все складывалось наилучшим способом. Кроме досадного присутствия некоторых людей, которые могли помешать планам «милой Стеф». В списке «недоразумений» числились люди, ошибочно вовлеченные ею в восхождение к власти или уже отыгравшие свои роли: граф Шовеллер и его безумная мать, сидящая взаперти и впадающая в бесконечные истерики принцесса Солнце, ее малолетняя неуправляемая дочь, ну и сами Лорийские сестры.

«С последними следует повременить. Мало ли, вдруг пригодятся».

Чтобы держать Шарло и Карли под контролем, в Южную Лорию был направлен Рейвен, который присылал Стеф чуть ли не ежедневные отчеты. Под его диктовку было написано ответное письмо Лорийских дев могущественному племяннику, где опять-таки воздали должное целомудренности и прочим достоинствам будущей жены Генриха. Сестер уговаривать не пришлось. Они сами чувствовали вину из-за того, что необдуманно свели свою наивную девочку с увальнем и развратником Даком Шовеллер. Именно из-за этого обстоятельства они не спешили показаться при эрийском дворе.

Между тем «увалень и развратник» держал оборону, отгородившись от грозящей клюкой матери массивным столом. Алель, найдя свой список нарядов в корзине для мусора, вовсю распалилась. Дак с удивлением узнал, что он испортил ей молодость, а теперь убивал достойную старость.

– Ты даже не смог удержать босоногую девку! – кидалась она словами. – Ты видно и в постели так же плох, раз она сбежала не попрощавшись!

– Я плох. Я во всем плох. Да, мама, – соглашался Дак, зная, что старухе лучше не перечить. А сам представлял, как завтра с утра пораньше пойдет с Матеем на фазана, коих в приусадебных лесах расплодилось невиданное множество. Он даже чувствовал запах дыма и жаренного мяса, исходящих от костра и крутящейся на вертеле птицы.