Союз пяти королевств. Трилогия

– Так сделай хоть что-нибудь! – взвизгнула мать. Клюка рассекла воздух и обрушилась на гладкую полировку письменного стола. Дак сжал крепче зубы и медленно выдохнул. Теперь перо будет протыкать бумагу, когда попадет в появившуюся в лаке трещину.

– Мам, ну что я, никуда не годный, могу сделать? Пойти на поклон к Эдуарду и попросить, чтобы тебя вписали в список приглашенных на осенний бал? Но в качестве кого? Женщины, которая до сих пор рассказывает, как она унижала королеву Свон?

– В качестве твоей матери! – новый удар клюкой достиг желаемого. Дак зашипел и потер ушибленное плечо.

– Я никуда не поеду, – граф Шовеллер проявил невиданную сноровку и выдернул из рук разбушевавшейся женщины клюку. Алель рассвирепела, когда он легко сломал ее палку о колено. – И точка на этом. Не заставляй меня звать прислугу и связывать тебя словно безумную.

– Ах ты нелюдь! Ты еще пригрозись убить меня, как ставшую ненужной! Убить меня! Свою мать! – замок сотрясался от криков. Стоящие за дверями слуги закрывали в ужасе рты и пучили глаза, не зная, кого бежать спасть: хозяина или старуху. – Да я сама тебя убью! Лучше жить одной, чем с таким отродьем!

Она замахнулась схваченным со стола ножом для резки бумаги.

– Мама, прекрати! Ты же сейчас поранишься! – сын подскочил сзади и обхватил свою мать.

Та, задыхаясь, прошипела:

– Если ты добровольно не отвезешь меня ко двору, то весь мир узнает, что Эдуард сын твоего отца, а не Артура Пятого.

– Хвала небесам, что я не поторопился! – прошептал бахриман, наблюдающий некрасивую сцену ссору сына и матери из тени портала. Захер опустил руку с ножом, который за секунду до этого собирался метнуть. Удобный момент представить двойное убийство, как убийство Даком леди Алель с последующим самоубийством сына от понимания того, что он сотворил, был упущен. А как хорошо все складывалось! Слуги бы подтвердили, что в закрытый кабинет никто не входил и не выходил. Но он, Захер, не вправе распоряжаться теми сведениями, что могли принести гораздо большую пользу Стефании.

– Что ты такое говоришь?! – между тем произнес Дак побелевшими губами.

– Твой отец всегда считал меня дурой, не способной прочесть и пары строчек, написанных его ужасным почерком. А я способна! Я читала каждое его любовное послание, прежде чем оно попадало в руки к королеве Елизавете. Но мне выгодно было молчать. А теперь ничто меня не сдерживает, чтобы открыть правду о том, что Эдуард не может быть королем. Он бастард твоего отца! И к этому меня вынудил ты!

– Ты лжешь! Отец никогда не стал бы писать порочащие его письма! – сын сделал шаг назад, что только раззадорило Алель.

– Как ты думаешь, почему в день его смерти мы с девочками перерыли чуть ли не весь замок? Мы пытались отыскать доказательство их связи! Я собственными ушами слышала, о чем говорили поверенный и твой отец. И что? Скажешь, ты не знал, что изначально завещаний было два? Два! – старуха потрясала перед лицом Дака двумя пальцами.

– Мама…

– По одному завещанию наследником становился ты, а по второму – старший сын и наследник графа Шовеллер принц Эдуард Эрийский!

– Мама, тише…

– Ты пытаешься заткнуть мне рот? Так вот: или ты везешь меня ко дворцу, или я оглашу на весь мир, что королева Елизавета была шлюхой, а Эдуард – ублюдок!

***

– Нет, повремени убивать, – Стефания пребывала в глубокой задумчивости. Она стучала пальцами по подоконнику. – Живые свидетели того, что нынешний король – ублюдок, могут еще пригодиться. Ты же знаешь, Рейвен развяжет язык кому угодно и вытащит на свет истину.

– Я все же убил бы, – бахриман покачал в сомнении головой. – А вдруг старуха явится во дворец и признает в вас ту самую девку, что валялась в постели ее сына, а теперь корчит из себя девственницу?

Звонкая пощечина откинула Захера к стене. Бахриман схватился за кинжал, висящий на поясе, и зло сверкнул глазами.

– Еще слово и ты сам отправишься к праотцам, – Стеф тряхнула ладонью, словно сбрасывала с нее неприятные ощущения.

Захер упал на колени. В какой-то обреченности, не в силах совладать с собой, он обхватил ноги девушки и уткнулся лбом ей в живот. Бахримана колотило.

Стефания сломала его.

Он любил ее и ненавидел, хотел бежать прочь и не мог сделать и шага.

«Убить. Убить и сделаться свободным», – стучало в мозгу бахримана, но рука, только что чувствовавшая холод железа, сейчас цеплялась за ткань ее платья, и это вызывало еще большее раздражение.

Поза, принятая за проявление покорности, смягчила Стефанию.

– Сегодня же отправляйся назад. Проследи, чтобы старая ведьма не вздумала приехать в столицу.

– Я все сделаю, моя… госпожа.

На следующий день леди Алель оступилась и сломала ногу. Дак Шовеллер отложил охоту на фазанов и окружил мать сыновьей заботой. Речи о том, чтобы ехать в гости к Свон и Эдуарду и поздравить их со счастливым возвращением сына, уже не велись.

Глава 36