Союз плуга и трезуба

Но описанный в романе эпизод, когда Най-Турс приказывает юнкерам разойтись («Слушай мою команду: срывай погоны, кокарды, подсумки, бросай оружие! По Фонарному переулку сквозными дворами на Подол!») действительно имел место. Только произошел он все с тем же генералом Келлером. Получив отставку, Федор Артурович остался в Киеве. В день взятия города офицеры, преданные гетману, предложили ему снова принять командование. Келлер тут же отозвался и прибыл к штабу на Псковскую улицу, где находилась рота Киевского кадетского корпуса. Оттуда он на автомобиле пробился на Александровскую улицу, где, как ему сказали, собралось около тысячи офицеров, готовых ехать на Дон. По дороге генералу пришлось отстреливаться от петлюровцев. Но на Александровской осталось к тому времени не больше трех сотен офицеров. «При таких условиях мысль графа Келлера о движении на соединение с армией генерала Деникина оказалась неосуществимой, — вспоминал его бывший сослуживец по гвардии и бывший киевский губернатор Федор Безак. И ему пришлось распустить последних оставшихся офицеров. Сам же он вместе со своим ординарцем направился в Михайловский монастырь». Через день петлюровцы арестовали Келлера и расстреляли возле памятника Богдану Хмельницкому. По стечению обстоятельств тогда на этом монументе еще красовались слова: «Единая неделимая Россия» — тот самый лозунг, которому искренне служил граф. Характерно, что он был одним из тех двух генералов, которые отказались в 1917 году признать отречение Николая II. Удивительно, но виновные в его гибели Петлюра и командир сечевых стрельцов Коновалец оба погибнут насильственной смертью от рук киллеров. Не хочешь, а поверишь в закон возмездия.

Михаил Булгаков был щеголем, тщательно следившим за модой. Один из мемуаристов вспоминает, как в 20-е годы, разбогатев после постановки «Дней Турбиных» во МХАТе и заказав себе новый костюм, писатель отворачивал штанину и хвастался ему шелковой подкладкой на брюках. Конечно, это моветон, очень напоминающий хвастовство модными лейблами некоторых современных персонажей.

Форсить в эпоху Первой мировой и гражданской войн у Булгакова возможности не было. На пике моды в это время была офицерская форма. Но Михаил Афанасьевич был всего лишь армейским лекарем. Ему полагались не широкие офицерские, а узкие медицинские погоны и круглая, а не овальная кокарда, сразу выдававшая в нем так называемого «военного чиновника». Впрочем, многие представители этой категории старались нарушать форму одежды и первым долгом меняли «неполноценные» круглые кокарды на офицерские. Начальство обычно смотрело на это сквозь пальцы.

Детали разновидностей офицерских униформ описаны Булгаковым с той подчеркнутой внимательностью, которая свойственна тем, кто хотел бы, но не мог их носить. К примеру, в самом начале романа писатель дважды отмечает так называемые сапоги «с пряжками» — на Николке и на Мышлаевском, ввалившемся прямо из окопов под Киевом в уютную квартиру Турбиных. «Турбин и Николка, — пишет автор, — стягивали с Мышлаевского узкие щегольские сапоги с пряжками на икрах».

Такие сапоги вошли в моду с 1915 года. Именно в это время они появляются на фотографиях. Их любили носить и офицеры, и нижние чины, которые могли пошить себе обувь на заказ. Маленькая пряжка в самом верху голенища позволяла регулировать его ширину и удобно фиксировать на ноге.

А почему кокарда Мышлаевского, по словам Булгакова, «потемневшая»? Кокарды той эпохи были двух типов: дорогие из белого фарфора, которые обычно носили только на парадных фуражках, и штампованные из металла для обычного употребления. Эти последние, естественно, слегка окислялись и приобретали темный «боевой» оттенок. Булгаков хочет подчеркнуть боевитость Мышлаевского — то, что он не в тылу зад протирал.

А что такое «гусарский зигзаг», который видит юнкер Турбин на плече у полковника Най-Турса в момент, когда того сражает петлюровская пуля? Булгаковским современникам эта деталь была понятна и не нуждалась в комментариях. А для нас требует объяснений.

Круче, чем от кутюр. Так выглядел полковничий гусарский погон в начале XX века

Офицерские погоны гусар в Российской империи были не просто из золотого или серебряного галуна, как обычные, но еще и декорировались зигзагообразной вышивкой из таких же нитей.

Булгаков придумал Най-Турсу службу в никогда не существовавшем Белградском гусарском полку, как выдумал для Киева Алексеевский спуск вместо Андреевского. Среди двадцати гусарских полков, существовавших в империи на момент ее развала (восемнадцати армейских и двух гвардейских), Белградского не было и не могло быть. В России полки никогда не называли по именам заграничных городов. Но числился полк с похожим названием — правда, уланский, а не гусарский — 12-й Белгородский.

Булгаков. Студент-медик