Союз плуга и трезуба

Стефан Драгоманов удачно женился на дочери гадячского казачьего старшины — Колодяженского и приобрел, благодаря удачному вложению своего мужского естества, отличный дом в Гадяче (теперь — райцентр Полтавской области) и усадьбу под ним в селе Монастырские Будищи. Наличие крепкой экономической базы, основанной на труде крестьян, позволило впоследствии Драгомановым, как и многим русским дворянам XIX века, «дурковать» в свое удовольствие, не слишком заботясь о карьере. Так в лоно этой семьи проникли «прогрессивные» идеи.

Брат деда по материнской линии прапорщик Яков Драгоманов, не зная, чем себя занять, подался в «декабристы». Правда, до Сенатской площади не дошел — сказался больным, но, по решению следственной комиссии, был переведен из Петербурга в Староингерманландский полк без лишения офицерского чина — «под строгий надзор полкового, бригадного и дивизионного начальства». Под «строгим надзором» он пописывал стихи, которые публиковал в петербургских журналах. Естественно, о родных местах, но на русском языке:

Кипит и пенится великолепный Псел,Как мило вы над ним дремучие дубравы,

Склонились с берегов! Но волны величавы,Оставя вашу сень, плывут в зеленый дол…

В общем графоманствовал понемногу — большого литературного таланта внучке не оставил.

По мужской линии предки Леси Украинки происходили из коронной шляхты Речи Посполитой — правда, православной. Некий Петр Косач служил королю Яну Собесскому и участвовал в битве под Хотином в 1673 году. Со временем Косачи осели на Черниговщине — в Мглине (ныне Брянская область Российской федерации) и влились в состав казачьей старшины. Это удивительные места. Ни Россия, ни Украина — с переходными говорами, представляющими смесь двух языков. Во времена Гетманщины — сотенное казачье местечко. Потом — уездный город Черниговской губернии.

В историю русской культуры Мглин вошел благодаря стихам, написанным Алексеем Константиновичем Толстым, в ответ на эпиграмму Пушкина. Как-то Пушкин обмолвился:

Есть в России город ЛугаПетербургского округа.Хуже б не было сегоГородишки на примете,

Если б не было на светеНоворжева моего.

Помещик Мглинского уезда из села Красный Рог Алексей Толстой — великий остроумец и один из создателей Козьмы Пруткова — добавил к этим бессмертным строкам не менее хлесткое четверостишие:

Город есть ещё один,Называется он Мглин,

Мил евреям и коровам,Стоит Луги с Новоржевом.

Как видим, из одного и того же уезда и сословия — российского дворянства — могли происходить выдающийся русский поэт Алексей Толстой и никому неведомый папа украинской поэтессы — Петр Косач. Так случается! Причем, по маминой линии Алексей Толстой был прямым потомком гетмана Разумовского. Вот как, оказывается, все переплелось! А нам хотят доказать, что украинцы — это одно, а русские — совсем другое. Как будто это мухи и котлеты!

У папы будущей Леси Украинки было одно лично мне симпатичное качество — он любил делать детей. Поучившись недолго в Петербургском университете и поучаствовав там в каких-то студенческих «брожениях» в 1861 г., Петя Косач перевелся в Киевский университет Св. Владимира, по окончании которого был причислен к министерству юстиции. Заблуждения молодости на его служебной карьере никак не сказались — сразу же после получения диплома молодой человек поступил на службу в Киевскую палату уголовного суда и защитил диссертацию кандидата законоведения. А в 1866 году — всего в 25 лет — получил теплое место председателя Новоград-Волынского собрания мировых посредников.

Петр Косач

Как выгодный жених, к тому же имевший явную предрасположенность к вступлению в брак, молодой судейский чиновник легко добился руки Ольги Драгомановой — сестры своего университетского приятеля. Темпераментная и честолюбивая Ольга мечтала стать известной писательницей, но коварный юрист не давал ей сублимировать — стоило ей присесть к письменному столу, как молодой человек увлекал любимую жену в постель и принуждал выполнять супружеские обязанности. Вскоре после свадьбы родился первенец — Михаил. А всего через год — Лариса (будущая Леся). Неугомонный председатель собрания мировых посредников ликовал и жаждал немедленно приступить к созданию третьего ребенка — мол, вся Европа переживает бэйби-бум и мы должны не отставать! Такое страстное желание плодиться и размножаться повергло Ольгу Драгоманову в шок, и она сбежала от ненасытного мужа за границу — под благовидным предлогом поправления здоровья после тяжелых родов.