Союз спасения. Восстание, которого не было

В первом Союзе благоденствия отличались от прочих членов так называемые коренные члены, то есть те члены, которые к сему Союзу принадлежали с самого начала его введения и образования. Когда зимой с 1820 на 1821 год назначался съезд в Москву для совещания о преобразовании Союза, тогда были к сему съезду приглашены все коренные члены; а думы должны были назначить депутатов. От Тульчинской думы послан был Комаров как депутат, а Бурцов поехал, как коренной член. По возвращении Бурцова и Комарова из Москвы узнали мы все происшедшее от Комарова прежде, нежели Бурцов по поручению о том в думе объявил. Посему прежде собрания думы был у нас о том разговор с Юшневским. Из неудовольствия всех членов нашей думы о Московском происшествии видно уже было, что большая часть склонна не признать объявленного уничтожения Союза. По сему обстоятельству говорил мне Юшневский прежде собрания думы, что он намерен в оной представить о всех опасностях и трудностях предприятия, дабы испытать членов и удалить всех слабосердых, говоря, что лучше их теперь от Союза при сем удобном случае удалить, нежели потом с ними возиться. Когда дума была собрана и Бурцов объявил о московском уничтожении Союза, а потом вышел и за ним Комаров, тогда Юшневский проговорил свою речь, которая не только никого не удалила от Союза, но, напротив того, самолюбие каждого подстрекнула, и полковник Аврамов первый сказал, что ежели все члены оставят Союз, то он будет его считать сохраненным в себе одном. После его все члены объявили намерение оставаться в Союзе, и тут было замечено, что Московская чрезвычайная дума имела поручение преобразовать Союз и потому преступила границы своей власти, объявляя Союз уничтоженным. А потому Тульчинская дума признает Союз существующим с прежнею целью и в прежнем значении. То и другое было подтверждено, и притом сделаны некоторые перемены в образовании Союза. Все тогда присутствовавшие члены приняли название бояр Союза и выбрали в председатели Юшневского, меня и Никиту Муравьева – предполагая, что он, подобно нам, не признает уничтожения Союза, ибо не был в Москве. Вот самое вернейшее и подробнейшее повествование всего сего происшествия. Вскоре после того получили мы известие от Никиты Муравьева, что многие члены в Петербурге точно так же поступили, как Тульчинская дума. Вот начало северного и южного округов или же самого Союза благоденствия, продолженного и притом исправленного. Членами Тульчинской управы были тогда Юшневский, Аврамов, Вольф, Ивашев, адъютанты Крюков 1, князь Барятинский и Басаргин, свитский Крюков 2, князь Волконский, Василий Давыдов и я. Князь Волконский и Давыдов хотя и не присутствовали при сем случае, но, узнав о происшедшем, объявили, что они во всем с думою согласны и остаются членами общества.

На контрактах 1822 года присоединился Сергей Муравьев к южному округу, а чрез него в 1823 году на контрактах же был принят Бестужев-Рюмин. На обоих контрактах находились Юшневский, Давыдов, князь Волконский, Сергей Муравьев и я. В 1823 году разделился южный округ на три управы: Тульчинская осталась в прежнем составе, Сергей Муравьев и Бестужев-Рюмин с их членами составили Васильковскую управу, которая называлась левою, а Давыдов и князь Волконский составили Каменскую управу, которая называлась правою. Все три находились под ведением Тульчинской директории. Каменская управа приобрела только Лихарева, графа Полиньяка и отставного Поджио. Подполковник Ентальцев был мною в оную передан, а прежде того был он принят в Союз полковником Аврамовым. По прибытии майора Поджио, брата отставного, из Петербурга, где он принят был в общество, поступил он в Каменскую управу и принял капитана Фохта. Лихарев принял Бошняка, а чрез сего последнего начались сношения с графом Виттом. Князь Волконский в 1824 году ездил на Кавказ и привез оттуда некоторые сведения о Кавказском обществе. Майор Поджио ездил в том же году осенью в Орел с намерением там видеться с какими-то двумя князьями Голицыными, в отставке находящимися, и посредством их узнать о духе войск, там расположенных; но, возвратясь, говорил, что их не застал, не видал и потому ничего там не сделал; какие же это князья Голицыны, я в точности не знаю, но полагаю, что один из них служил прежде в лейб-гвардии Преображенском полку. Генерал-майор Кальм убыл с полком 1820 году из 2 армии в 1-ю и в Москве узнал об объявлении, что общество уничтожено. Возвратясь ко второй армии в 1821 году, имел я с ним об обществе разговоры, но он скоро заболел, ездил потом в чужие края и, таким образом, в обществе с того времени не участвовал. Вот все действия и происшествия по Каменской управе.