Союз спасения. Восстание, которого не было

В 1817 году в бытность мою в Петербурге получил князь Сергей Трубецкой из Москвы письмо от одного из членов, в котором извещались члены, в Петербурге бывшие, что члены, в Москве находящиеся, решились действие начать и потому требуют нашего согласия и нашего прибытия в Москву. Князь Трубецкой в тот же день испросил себе отпуск в Москву, с тем чтобы туда отправиться и тамошним членам сказать, что мы не соглашаемся на их предложение, и их удержать от исполнения оного. Но между тем они сами уже сие намерение бросили. Оное возникло между ими по случаю известий, ими полученных о тех ужасах, которые якобы происходили в Новгородской губернии при введении военных поселений. Жребий назначил Якушкина. Скорое оставление сего намерения доказывает, что оно произведено было минутным остервенением о слыханных якобы ужасах и подтверждает мое замечание, в 3 пункте сделанное, что от намерения до исполнения весьма далеко. Слово и дело не одно и то же.

Разделяли ли вы предположение Южного общества возобновить сие покушение в мае месяце 1826 года во время осмотра государем 3-го корпуса, о котором упоминаете вы в своих ответах, и кто именно те из членов, которые под видом солдат, прибывших в роты и поставленных на часы в саду графини Браницкой, назначились к исполнению цареубийства?

Ответ на сей вопрос сделан уже мною в 3 пункте. Что же касается до членов, которые долженствовали быть переодеты в солдаты, то о сем говорено было в предположении 1824 года в конце оного, но назначены они не были, ибо предположение решительно было отвергнуто, как я в третьем пункте объяснил. Во второй же половине 1825 года о сем распоряжении не было уже упомянуто.

Кто именно были те 15 человек, которые выбрались от Южного общества идти в Таганрог и извести там блаженной памяти государя императора, и не принадлежал ли кто из них к обществу под названием Соединенных славян?

Сие показание совершенно несправедливо. Я о сем намерении ни от кого никогда ни малейшего слова не слыхал.

На чем именно основалась надежда Южного общества на содействие 1-го, 2-го и 3-го корпусов, то есть было ли в предварительных сношениях с чинами оных, и имело ли какое-либо удостоверение о их готовности к произведению революции, и вообще, стремилось ли общество всех начальников войск исподволь обратить к своей цели?

Общество имело желание как можно больше начальников в войсках обратить к своей цели и принять в свой Союз, особенно полковых командиров, предоставляя каждому из них действовать в своем полку, как сам наилучше найдет; желало также и прочих начальников в общество приобрести: генералов, штаб-офицеров, ротных командиров. Надежда на третий корпус была двойная: во-первых, на членов общества из штаб– и обер-офицеров, а во-вторых, на Семеновских солдат, которые своим жребием весьма недовольны и притом влияние имеют на других солдат. О сем узнали члены Васильковской управы во время лагеря 1825 года. Они говорили с Семеновскими солдатами об их положении и заметили сильный между ними дух неудовольствия. Так, по крайней мере, о сем мне рассказывал Бестужев-Рюмин. На 1 и 2 корпус надеялись, потому что в оных находятся Семеновские солдаты, о коих полагали, что они, верно, в том же духе, как и солдаты 3 корпуса. Сношений с ними не имели, но из Семеновского происшествия видно было единодушие прежних солдат сего полка.