Сохраняя ее (ЛП)

Я наклонился к ней, а ей пришлось прижать спину к кровати. Руки она раскинула по матрасу и подняла свой взгляд на меня с широко раскрытыми, полными тревоги глазами. Это так напомнило мне ту ночь, когда мы познакомились, кровь так быстро хлынула вниз живота, что в глазах потемнело.

Запустил руки под ее платье и сказал:

— Я представлял много чего. Например, как обладать тобой, когда ты прижата спиной к стене за кулисами.

Она закрыла свои глаза и сжала простыни в кулаках.

— Я представлял тебя в той юбочке, которая был на тебе в первый день учебы, а твои ноги обвиты вокруг моей талии.

Зацепился пальцами за ее трусики и стянул их с ее шикарных ног.

— Хотел иметь тебя на каждом стуле в аудитории, — она издала тихий звук и попыталась сесть, но я надавил своей рукой ей на живот, чтобы удержать на месте. — Я хотел иметь тебя на каждом стуле, чтобы потом, ты думала обо мне, в каком бы месте театра ты не находилась.

— Так оно и было.

Я улыбнулся.

— Хорошо.

Она своими руками накрыла мои, которые все еще лежали у нее на животе. Сжала посильнее руки всего на секунду и тихонько сказала:

— Я так сильно тебя люблю!

Я наклонился к ней так, чтобы видеть ее лицо. Она несколько раз моргнула, а я не мог прочитать выражение на ее лице. Оно было печальным и счастливым и смущенным, и она никогда раньше не была такой в постели.

Я не знал, что случилось, но я чувствовал панику, подступающую к моему горлу через легкие.

— Ты уверена, что все в порядке?

Она потрясла головой, и выражение ее лица прояснилось. Она улыбнулась:

— Да… просто задумалась о будущем.

Мое сердце замерло в груди, и я попытался оправдать печаль и страх, которые я увидел в ее глазах. Это совсем не значит, что у нее зародились сомнения. Они могли означать тысячу других причин. Но хоть убейте меня, я не мог придумать другие причины.

Чмокнул ее в губы и сказал:

— Я обещал тебе вечность. А это много будущего.

Она кивнула, а потом, после слишком долгой паузы, она улыбнулась:

— Прости. Как ты думаешь, может мы… просто ляжем спать? Прости, я знаю, я сказала, что со мной все нормально, но я все равно немного недомогаю.

Я глубоко вздохнул и постарался не вкладывать в это особый смысл. Она просто плохо себя чувствовала. И ничего больше. Но, черт возьми, сейчас я не мог думать о чем-то еще.

Как можно спокойнее я убрал ее волосы назад и поцеловал ее в лоб.

— Конечно. Может тебе чего-нибудь принести? Воды? Лекарство?

Она сглотнула и покачала головой:

— Думаю… я думаю, мне просто надо немного поспать.

Я кивнул:

— Конечно.

Откинул покрывало, и она скользнула под одеяло, все еще наполовину одетая в платье. Еще раз глубоко вздохнул, что нисколько не облегчило давление в моих джинсах или давление в моей голове.

Опять поцеловал ее в щеку.

— Я люблю тебя, — сказал я медленно, решительно. Мне надо, чтобы она услышала это сквозь тот шум, который был у нее в голове. — Поспи немного, я пойду быстренько приму душ.

— Извини меня, — снова сказала она, когда я уходил.

— Не надо извинений, любимая.

Только если она не извинялась за что-то другое, за что-то, чего она не сказала.

— Я потом заглажу свою вину, — сказала она.

— В этом тоже нет необходимости, хотя мне нравится, как это звучит.

Она натянула на себя одеяло, устраиваясь на подушке, а я выключил свет и сказал:

— Спокойной ночи, Блисс.

Для меня круговерть сегодняшнего дня закончилась ледяным душем и большими заботами.

— ПОДОЖДИ! ПОДОЖДИ! Ну еще один разочек!

— Блисс, здесь дети ждут.

И они наверно уже ненавидели нас, но я просто был так рад видеть, как она улыбается, что мне было все равно.

— Да, только им это надо для галочки, потому что все так делают. Большинство из них еще не родились, когда я первый раз читала Гарри Поттера.

Я повернулся к семье из Канады, что стояла за мной и сказал:

— Извините, обещаю, это последний раз.

Потом еще раз сфотографировал Блисс, которая делала вид, что толкает тележку для багажа через стену на Платформе 9 3/4, достопримечательность на вокзале Кингс-Кросс.

Когда мы уходили, маленький мальчик показал Блисс язык. А мне пришлось ее утаскивать оттуда, чтобы она не последовала примеру.

— Тому мальчишке стоит остерегаться меня. Я настоящая колдунья Слизерина.

Улыбаясь, покачал головой.

— Любимая, тебе нужно умерить свое сумасшествие немного.

— Та прав. На самом деле, я из Когтеврана. (факультет школы колдовства Хогвартс. Гарри Поттер. прим. пер.)

Я засмеялся. Даже когда не совсем понимал ее, я любил ее. Может потому что я не понимал ее. Она знала, какая она, и не собиралась меняться. Даже ради меня.

Я усмехнулся.

— Что смешного?

— Просто представил тебя с детьми. Ты наверно будешь клянчить у них игрушки, чтобы поиграть самой.

Я не заметил, что она остановилась, до тех пор, пока не завернул за угол, и ее не оказалось рядом. Я развернулся, а она все еще стояла в нескольких шагах от меня.

— Я просто пошутил, любимая.

Она скрестила руки у себя на талии и пожала плечами:

— Я это знаю.

— Почему тогда такая испуганная?

— Я просто не знала, что ты думаешь о таких вещах.