Сокол и Ласточка

Но Летиция уклонилась от лобзаний штурмана, перемазанного грязью.

— Открывайте ларец! Мне не терпится посмотреть на сокровище.

Однако теперь Логан не торопился. Он хотел насладиться эффектом.

Сначала Гарри надел платье и повесил саблю, проделав всё это с величием царственной особы, готовящейся к церемониальному выходу. Потом установил по краям четыре факела — мол, игрой камней лучше любоваться при свете открытого огня. После этого встал в торжественную позу и провозгласил:

— Джереми Пратт был странным человеком. За обликом и повадками головореза в нём скрывалась душа поэта! Он выложил драгоценные камни слоями: внизу жемчуг, потом бриллианты, потом изумруды, потом сапфиры, а сверху рубины. Смотрите и запомните эту минуту на всю свою жизнь! Ничего более прекрасного вы не увидите, даже если проживёте сто лет!

Он откинул крышку жестом волшебника, и я снова увидел багровое сияние рубинов, но теперь оно было ещё ярче и насыщенней.

Летиция ахнула, а Логан глубоко погрузил в ларец руки, зачерпнул полные пригоршни перстней, ожерелий, подвесок — и пурпурная поверхность словно вскипела сверкающим изобилием красок. Не думаю, что это было самое прекрасное мгновение в моей жизни, но запомнить его действительно стоило.

В экстазе штурман всё ворошил и ворошил содержимое сундука, никак не мог остановиться. Красные, синие, зелёные, молочные камни перемешались и заиграли радужными сполохами, оттенённые тяжеловатым блеском золотых оправ.

— А вот и розовый алмаз, которым губернатор выкупил свой дворец!

Гарри показал совершенно круглый, неогранённый камень удивительного оттенка. Размером он был с райское яблочко. Я не разбираюсь в ювелирных тонкостях, но думаю, что весил он не меньше шестидесяти каратов, а стало быть, являлся одним из самых крупных алмазов за пределами Индии.

— Всё это мы поделим пополам. Только сначала избавимся от двух идиотов, которые дожидаются нас снаружи. Фляга с вами?

— Да, — спокойно ответила Летиция и погладила розовый камень, прежде чем положить его обратно в ларец.

— Ну, беритесь. Нет, с другой стороны, у меня же левая рука порезана, сами знаете. — Они подняли сундук и понесли его к выходу. — А кроме того мне ещё положена изрядная доля от золота и серебра, что остались внизу. Клянусь, мне суждено стать самым богатым из всех рыжих ирландцев! — Логан хрипло рассмеялся. По-моему, он был немного не в себе. — Жаль, что вы не девушка, Эпин. С таким приданым я охотно взял бы вас в жёны!

Она сухо молвила:

— Вы не в моём вкусе.

Миновав лаз, ведущий в главную пещеру, я оглянулся. Рудник был освещён ещё не догоревшими лампами, над чёрной дырой шахты стоял подъёмник. Всё подготовлено для подъёма основной части сокровища.

Потом Гарри нажал ногой на «оселок» и «брусок» — каменная плита встала на место.

— Зачем? — спросила Летиция. — Ведь скоро мы вернёмся сюда с матросами.

Он подмигнул:

— Для эффективности. В колодце вход в штрек я тоже закрыл. Пусть Дезэссар видит, сколько трудностей мы преодолели.

* * *

На самом выходе из пещеры, перед бурлящей завесой водопада, Гарри остановился.

— Не будем поднимать козырёк. Хоть господин Клещ и недолго пробудет с нами, а всё же незачем ему знать лишнее. Вы не боитесь промокнуть, доктор?

И они прошли прямо через падающий сверху поток, по-прежнему держа сундук за ручки. Летиция спрятала меня под мышку — иначе я не сумел бы прорваться через это препятствие, но я всё равно вымок до последнего пёрышка. Теперь раньше, чем через два часа, мне было в воздух не подняться.

Зато на писца наше внезапное появление прямо из струй водопада произвело сильнейшее впечатление.

Мэтр Салье, за всё время нашего отсутствия так и не сошедший с места, попятился, замахал руками, потом начал креститься.

— Карандá-барандá-дурандá! — грозно выкрикнул Логан, фыркая и отплёвываясь. — Вот и всё чародейство. Как видите, дружище, мы возвращаемся с добычей. Хотите взглянуть?

Выбравшись из чаши, в которой пенилась бурая вода, они с Летицией поставили тяжёлую ношу на камни.

Клещ весь дрожал.

— Не знаю, как вы, а я душу дьяволу не продавал! — боязливо сказал он. — Я всего лишь получу свою законную долю!

Но когда он заглянул в сундук, вся робость его оставила. Королевский писец рухнул на колени и тихонько завыл от восторга — при том, что в дневном свете драгоценности сияли гораздо скромней, чем при факельном освещении.

— Ну будет, будет. — Штурман поднял Клеща на ноги. — Дорога неближняя, а груз тяжёлый. Но своя ноша не тянет, правда? Сейчас я завяжу Эпину глаза, а мы с вами потащим её дальше.

Украдкой подмигнув, он повязал Летиции чёрный платок на лицо, но оставил снизу щёлку.

— Держите меня сзади за пояс, доктор.

— Нет, пусть идёт сбоку, — быстро сказал Клещ. — Я должен быть уверен, что он не подглядывает.