Сокол и ласточка

А на испанце уже изготовились к сближению. Тот, кто командовал «Сант-Яго», не сомневался в победе и не хотел зря портить вражеский корабль, уже почитая его верной добычей. Поэтому к пушечному залпу он не готовился. Весь экипаж собрался наверху. Матросы сгрудились на носу с абордажными крюками, саблями и топорами; на шканцах трехступенчатой шеренгой выстроились солдаты, целя в нас из ружей. А капитан — должно быть, отменный стрелок — лично наводил вертлюжную пушку с длинным и тонким, как комариное жало, стволом. Целил он не куда-нибудь, а прямо в лорда Грея, да и половина ружейных стволов тоже была направлена на наш квартердек.

Двое подручных мистера Сильвертона качали насос, повышая давление в бочке. Они были в относительной безопасности, прикрытые ее прочным корпусом, но сам лейтенант с шлангом в руках был весь на виду — он стоял у самого борта.

Только б он успел выпустить огненную струю до того, как грянет залп! Только бы «русалка» успела подойти достаточно близко!

Вдруг я заметил, что ору во весь клюв от ужаса и восторга.

Какой бой, ах какой бой!

— Не спешите, мистер Сильвертон! Только наверняка! Ветер крепчает! — крикнул лорд Руперт, отталкивая негритенка, совавшего ему шлем и кирасу. — Сдует струю — спалим сами себя!

Каску он все-таки надел — по-моему, лишь для того, чтобы отвязаться от арапчонка. Доспех же нацепил на мальчишку, который от этого стал похож на детеныша гигантской черепахи (я видел таких на Галапагосах).

Потом — это, на мой вкус, уж было чересчур — лорд Руперт поклонился испанскому капитану, целившему в него из своей гнусной пушчонки. Тот издевательски послал Грею воздушный поцелуи и махнул шляпой.

На «Сант-Яго» ударил барабан.

Сейчас прозвучит команда «огонь!» Боже, мы не успели…

Не знаю, что тут со мной произошло. Должно быть, помрачение рассудка. Или просветление души (подозреваю, что в некоторых случаях это то же самое).

Я сорвался со своего наблюдательного пункта, где находился в относительной безопасности, слетел вниз и сел на шлем Руперта, растопырив крылья. Издали, наверное, я был похож на черно-красный плюмаж.

Нет, Грей не стал моим питомцем. Я однолюб, я не изменяю тому, кого судьба выбрала в напарники моей душе. С Летицией я не расстанусь till death us do part[29]

, как говорят при венчании. Мой иррациональный порыв был вызван надеждой, что обитающий во мне мансэй, дар полной жизни, убережет капитана от гибели. Конечно, суеверия — глупость, однако же я неоднократно убеждался, что…

Я не успел тогда сформулировать для себя эту мысль точно так же, как не довожу ее до конца сейчас.

«Fuego!»[30] — закричали на «Сант-Яго», чей бушприт находился в двадцати ярдах от нашего.

В ту же секунду я оглох от грохота сотни мушкетов и ослеп от дыма.

Дым через пару мгновений сдуло ветром, но слух так и не восстановился. Оцепенело смотрел я на онемевший мир, не сразу поняв, что жив и цел.

Повсюду лежали тела. Некоторые корчились или еле шевелились. Рты раненых и умирающих были разинуты, но криков я не слышал.

Оба рулевых лежали бездыханные. Арапчонка Блэки кираса не спасла — тяжелая пуля пробила его маленькую кудрявую голову.

Но мой капитан стоял не тронутый. Я все-таки спас его!

Он рассеянно, по-моему, даже не заметив жеста, сбросил меня с каски. Я сел на выщербленный пулями штурвал и увидел, что лицо Грея нисколько не изменилось — всё такое же улыбчивое и азартное.

— Мистер Сильвертон, ваш черед! — крикнул он (я не услышал, а догадался по движению губ).

Двое спрятавшихся за бочкой матросов всё качали помпу. Цел был и лейтенант. Перед самым залпом он присел на корточки, спрятавшись за фальшборт.

Сейчас он выпрямился, навел шланг на вражеский фрегат, сравнявшийся с «Русалкой», и повернул кран.

Огненная струя с шипением вырвалась из раструба и, рассыпаясь искрами, стала поливать палубу, канаты, паруса.

«Сант-Яго» вспыхнул легко и радостно, будто только и ждал возможности превратиться в невиданный огненный цветок. По кораблю заметались живые факела, сшибаясь друг с другом и падая.

Я кричал и хлопал крыльями, охваченный жестоким ликованием. Вообще-то это на меня совершенно не похоже. Я безусловно был не в себе.

Внезапно я увидел нечто такое, отчего мое ликование растаяло.

Вражеский капитан так и не выстрелил из своей пушки. Вероятно, решил посмотреть на действенность залпа и, если англичанин уцелеет, добить его наверняка.

Не обращая внимания на ад, бушующий вокруг него, испанец быстро поворачивал дуло. В его правой руке дымился фитиль.

А лорд Руперт этого не замечал!

Я рванулся с места, чтобы прикрыть его своим телом, хотя разве остановил бы жалкий комок перьев летящую картечь?

В этот миг пылающая струя самым своим краем прошлась по квартердеку «Сант-Яго». На испанском капитане вспыхнули шляпа и парик. Рука дрогнула, ствол пушки качнулся.