Сокол и Ласточка

Наши матросы собрались на палубе, по-собачьи вдыхая запахи недальнего берега, откуда ветерок доносил пряные ароматы. Все разговоры были о роме и шлюхах. Отец Астольф увещевал свою паству, напоминая о благих обещаниях и зароках, данных во время плавания. Общее мнение высказал боцман, почтительно ответивший капеллану:

— Ежели бы мы не грешили, святой отец, вы остались бы без работы и куска хлеба. Мы этого не допустим, мы вас слишком любим. Верно, ребята?

Все одобрительно загудели. Тогда раздосадованный францисканец нанес ответный удар:

— Еще неизвестно, выпустят ли вас на берег. Капитан говорил, что мы только обновим припасы, и сразу назад.

Команду охватило уныние.

Принаряженный Дезэссар, стуча по палубе тростью, спустился в шлюпку и отправился нанести обязательные визиты: антильскому генерал-гу бернатору, губернатору острова Мартиника, коменданту порта Форт-Рояль. Первому нужно было передать письма из метрополии, второму – предъявить корсарский патент и сдать испанских матросов, с третьим договориться о припасах.

Пока же фрегат стоял под прицелом крепостных пушек, и высаживаться на берег было нельзя. Толпа зевак собралась на причале, рассматривая корабль. Потом понемногу разошлась, а матросы всё теснились у борта, гадая, с чем прибудет капитан.

Он вернулся часа через три, когда в небе уже сияли чудесные южные звезды. На севере, даже в ясную ночь, они холодны и тусклы, словно из тьмы на тебя пялится мириад голодных крыс. Над Мартиникой же звездное небо похоже на мантию доброго волшебника, который укрыл вселенную от бурь и невзгод.

Моя девочка тоже ждала на палубе, но с целью, прямо противоположной чаяниям экипажа. Она – я знаю – хотела напомнить Дезэссару о его обещании не задерживаться в Форт-Рояле. Как только капитан поднялся по трапу, Летиция шагнула к нему, но тут из-за мачты вынырнул Гарри Логан и отодвинул ее плечом:

— Минутку, доктор. Мне нужно потолковать с ним наедине.

— Мне тоже!

Дезэссар перевел взгляд с ирландца на нее и строго сказал:

— Штурман на корабле важнее лекаря. Можете зайти ко мне позже.

— Обязательно зайду!

Кто-то из матросов, сняв шапку, спросил:

— Прощения просим, капитан, а на берег-то как?

— Бросайте жребий. Одна смена до утра, другая с утра до вечера. Но учтите, черти: кто напьется до одури – отведает линьков, – обронил он и, взяв под руку Логана, повел его в кают-компанию под троекратное “ура!” ликующей команды.

— Ах, так?!

От ярости Летиция топнула ногой и двинулась вслед за Дезэссаром так быстро, что я чуть не свалился с ее плеча.

Мы встали перед запертой дверью, из-за которой еле доносились голоса. Логан шелестел что-то неразборчивое, зато капитан некоторые фразы произносил громко – их-то, собственно, мы и слышали.

“Ты у меня не отвертишься, скотина, – шепталa Летиция. – Одна смена до утра, другая до вечера! Подлый обманщик! Ну, я тебе покажу! Я пойду к губернатору! Я…”

Тут Дезэссар за дверью рявкнул:

— Не мог я их не отпустить! Так и до бунта недолго. К послезавтрашнему утру протрезвеют – тогда  и отправимся.

“Логан на моей стороне!” – обрадовалась девочка. Штурман опять что-то тихо сказал, и снова раздался сердитый возглас Дезэссара:

— Или оно всё еще там, или его там уже нет! Что меняет один день? Если пассат задует в правильном направлении, мы окажемся на месте через двое суток!

“Так быстро? – поразилась Летиция. – Не может быть! Здесь что-то не так…”

Вскоре ирландец вышел. Увидев лекаря, он остановился, зачем-то оглянулся на кают-компанию и еле слышно сказал:

— Эпин, дружище, пришло нам время поговорить начистоту. Я хочу сообщить вам кое-что очень важное. Но не на корабле. Едем на берег с первой шлюпкой.

Вид у штурмана был не такой, как всегда. Глаза блестели, губы подергивались словно от нетерпения или радостного предвкушения. Я объяснил себе это тем, что Гарри ждет-не дождется встречи с любимым сыном.

Слова Логана девочка пропустила мимо ушей. Она думала только о предстоящем объяснении с Дезэccapoм, поэтому лишь кивнула.

— Посиди здесь. – Летиция посадила меня на перила лестницы и вошла в кают-компанию одна.

Как бы не так! Я не собирался пропускать такой интересный разговор. Минуту спустя я уже сидел на окне, с внешней стороны – подглядывал и подслушивал.

Моя питомица стояла перед столом и размахивала перед лицом у сидящего Дезэссара пальцем:

— …немедленных объяснений! – услышал я самую концовку ее короткой гневной речи.

Дезэссар снял парик, вытер стриженую голову обшлагом. Потом вспомнил о благородных манерах, проделал то же самое платком.