Сокол и огонь

— Хорошо, что у нас долгая зима, — сказала Фильда. Она сунула горящий факел в снег. — Белый снег и полная луна — светло, почти как днем.

И действительно, было так светло, что Мартине показалось, что сейчас не поздняя ночь, а день. Но было очень холодно. Она поежилась и обхватила себя руками, стараясь согреться.

— Без лошадей мы далеко не уйдем. И хорошо бы раздобыть теплую одежду.

Фильда кивнула:

— У кузнеца Финча есть лошадь. И уверена, что его жена одолжит вам теплую накидку.

— Его жена! Она знает о твоих отношениях с ее мужем?

— Конечно, нет, — сказала Фильда, двинувшись вперед. — И если Финч не хочет, чтобы она узнала, он не осмелится отказать нам.

Мартина спряталась в тени маленького домика, а Фильда подошла к окошку и тихо постучала.

— Финч!

Появился заспанный кузнец. Они вполголоса быстро заговорили по-английски. Финч ворчал и тряс головой. Он несколько раз назвал Фильду знакомым Мартине словом, которое означало по-английски собаку женского рода. Но когда Фильда решительно двинулась к двери с явным намерением разбудить весь дом, он поспешно исчез и вскоре привел оседланную лошадь. В руке он держал шерстяной плащ.

— И куда вы поедете? — спросила Фильда, когда Мартина взобралась на лошадь. — В монастырь Святого Дунстана вам нельзя — они первым делом начнут искать вас именно там.

— Знаю, мне надо где-нибудь спрятаться на пару дней, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. В лесу есть один заброшенный домик, наверное, я отправлюсь туда.

— Я могу чем-нибудь помочь вам?

— Ты и так сделала для меня очень много. Не хочу, чтобы ты из-за меня попала в беду. Если они станут расспрашивать тебя, просто скажи, что ты принесла Бойсу вино, потому что он попросил, а о том, что в него было подмешано снотворное ты и знать не знала. Скажешь, что принесла кувшин и вернулась в свою комнату, прежде чем он выпил его.

Фильда вздохнула и взяла руку Мартины в свою.

— Берегите себя, миледи.

— Постараюсь.

Луна еще не скрылась с ночного неба, и Мартина легко нашла знакомый утес с обвившим его деревом, стоявший посреди дороги. Затем оставалось лишь следовать на север вдоль русла высохшего ручья и двигаться дальше в этом же направлении после того, как ручей повернет на восток. И вот она оказалась на поляне, посреди которой стоял занесенный снегом дом.

Было уже далеко за полночь, и она очень устала после полного волнений дня. Мартина открыла дверь и пнула ногой ворох соломы в углу комнаты. Оттуда выскочили две мышки. Она пнула еще раз, но больше никакая живность не показалась.

Мартина постелила на солому плащ и прилегла. Несмотря на страшную усталость, сон никак не шел к ней. Предательство Торна жгло ее сильнее, чем морозный воздух, попадающий в легкие. И когда она наконец погрузилась в полудрему, перед глазами всплыло озеро и мамино зеленое платье, плывущее по покрытой мелкой рябью воде.

Посреди ночи она проснулась от ощущения, что в доме не одна. Кто-то стоял над ней, чьи-то руки прикасались к ней. Вскрикнув, она шарахнулась в сторону, но, попытавшись выбросить кулак в пугающую темноту, почувствовалa, что плотно закутана в плащ и не может высвободиться.

— Спокойно.

Мартина узнала этот голос. Это был Торн. Она облегченно расслабилась… и тут же опять напряглась. Торн! Он обнаружил ее!

Она попыталась привстать.

— Я не позволю вам увезти меня обратно. Я не дамся.

Он не ответил, укрывая ее чем-то — своим плащом, догадалась она, — а потом присел рядом. Его глаза светились отраженным лунным светом и казались огромными.

— Увезти вас обратно! Бог мой! Вы действительно думаете, что я приехал, чтобы насильно доставить вас в замок?

— Вы заодно с Бернардом! Вы предали меня!

Торн протянул к ней руку, но она оттолкнула ее.

— Не трогайте меня!

Мартина попыталась встать, но он взял ее за плечи и удержал на импровизированной соломенной постели. Она попыталась ударить его по лицу, но он перехватил ее кулаки.

— Выслушайте меня, — прохрипел он.

— Нет!

— Вы не хотите выслушать меня, потому что тогда у вас будет меньше причин ненавидеть меня.

Мартина закрыла глаза.

— Я мог помочь вам лишь одним-единственным способом — притвориться, что перехожу на сторону Бернарда, и тем самым выиграть время, чтобы спланировать ваш побег. Иначе он убил бы меня на месте, и этим бы все и кончилось.

— Притвориться? Как бы не так! Еще одна гнусная ложь.

— Мартина! Взгляните на меня.

Он сжал ее еще крепче и хорошенько встряхнул.

— Посмотрите на меня, черт возьми!

Она открыла глаза. Он склонился над ней.

— Я не в состоянии держать в руках меч или лук. Я даже не могу ходить без этого проклятого костыля. И если бы дело дошло до драки, то я просто не сумел бы защитить вас. Бернард понимал это. Он именно на это и рассчитывал.

— Вы… вы сказали ему, что вас раздражало то, что вы были вынуждены заботиться обо мне.

— И вы в это поверили?

— Вы торговались с ним из-за куска земли — из-за цены за ваше предательство, — резко выговаривала она ему.