Феохарий Харлампиевич Кессиди

Сократ

(Мыслители прошлого)

В книге доктора философских наук, профессора, академика Ф.X.Кессиди дан очерк жизни и учения великого греческого философа Сократа. В работе раскрывается понимание Сократом философии и телеологии, его трактовка дельфийского изречения "Познай себя". Всесторонне излагается учение Сократа о благе и душе, добродетели как знании. Драматически звучит изложение судьбы философа, судебный процесс над ним, вынесший ему смертный приговор.

Книга адресована студентам и аспирантам всех специальностей и широкому кругу читателей, интересующихся проблемами мировой философии и культуры.

Я знаю, что ничего не знаю… О том, что такое добродетель, я ничего не знаю… И все-таки я хочу вместе с тобой поразмыслить и понять, что она такое.

Сократ

Слово об учителе

Г. В. Драч

Впервые опубликовано в издании: Ф. X. Кессиди "Сократ" (Ростов-на-Дону, 1999 г.). Автор книги не видит лучшего предисловия и к нашему изданию.

По-гречески "слово" – "логос", это созвучие бытию, это само бытие, но в его чистом, обобщенном виде. Это такое обобщение, в котором отдельные элементы, частности не теряют своего общего значения, а скорее высвечивают его смысл и передают его значение. Вот в таком смысле хотелось бы предпослать несколько слов к книге Ф. X. Кессиди "Сократ", к книге Учителя, который давно стал другом. Для работ Феохария Кессиди (Феохарий – "любимый богами") понятие логоса ключевое, без этого понятия невозможно говорить и о нем самом. Одна из его основных работ так и называется "От мифа к логосу" (М., 1972). Во многом общение с Кессиди – Учителем и воспринималось нами, тогдашними студентами и аспирантами, как переход от мифа к логосу.

Но такой переход возможен лишь на фоне могучего мифа, каким он и оставался в культуре Древней Греции и каковой трудно изъять и из современной человеческой жизни; к нему мы невольно возвращаемся, читая блестящее философское сочинение Ф. X. Кессиди о жизни и идеях Сократа, имя которого давно стало легендой. Да и сами события приобретают мифо-поэтическую реальность: книга, которую Кессиди прислал в Россию (Ростов-на-Дону) из Греции (Афин), некогда прочитанные им блестящие лекции в Ростовском государственном университете, которые происходили до его отъезда в Грецию. Надо сказать, что Феохарий Кессиди все эти годы не теряет связи со своими многочисленными друзьями и учениками, которые по-прежнему любят его и встречаются с ним во время его ежегодных приездов в Москву или же общаются с ним в письмах и по телефону.

Имя Кессиди вошло в отечественную философию как прекрасное и радостное событие на фоне идеологически выдержанных и скучных формул и положений. Его книга "Философские и эстетические взгляды Гераклита Эфесского", вышедшая в Москве в 1963 г., сразу же обратила на себя внимание заинтересованностью, профессионализмом, любовью к мудрости, чем по определению и должна быть философия и чем она, увы, не так уж часто бывает. Уже в этой книге проявляется еще одна особенность творческого стиля Кессиди, которая в те годы резко бросалась в глаза: использование широкого круга мировой литературы, как минимум на трех иностранных языках – немецком, английском, французском. При этом он часто использовал работы греческих авторов, знакомил с ними русскоязычного читателя, и каждая его новая работа получала российское, греческое и мировое звучание. После этой книги для любого, как зрелого, так и начинающего философа, а к последним в тот период относился и я, любая статья, любая работа автора становились событием.

А статьи Кессиди с завидной регулярностью появлялись в интереснейшем журнале, который и сейчас остается таким же – "Вопросы философии". Остановлюсь только на некоторых давних впечатлениях, которые остались в памяти от тех времен: соотношение мифа, религии и философии, понимание диалектики и метафизики в античном мире и многое другое. Как не сохранить впечатление о мифе, как о подлинной действительности – действительности желания (по Кессиди), которая побеждает всякую серую прозу жизни, так называемую реальную действительность. Кессиди, глубоко переживший весь трагизм сталинского мифа, по-настоящему понимал истоки, опасность и силу мифотворчества. Может поэтому он так бережно относился к рациональному наследию греческого гения. И здесь он не разрывал между собой рациональное и художественное, обращал внимание на образы и античную пластику и в особенности предостерегал от шаблонов типа: "материализм – идеализм", "диалектика – метафизика", предпочитая говорить о гилозоизме и пантеизме древних, их могучей стихийной диалектике.