Читаем Сокровища британской монархии. Скипетры, мечи и перстни в жизни английского двора полностью

На нем был «великолепный белый атласный камзол с нагрудником из алой парчи, усеянный алмазной пылью и опушенный горностаем. Поверх камзола накинут был белый с золотом парчовый плащ с изображением герба из трех перьев, подбитый голубым атласом, испещренный жемчугами и другими драгоценными каменьями и застегнутый брильянтовой пряжкой. На шее у него висели орден Подвязки и многие иноземные ордена», – всякий раз, когда на него падал свет, драгоценные каменья сияли ослепительным блеском.

Марк Твен. «Принц и нищий» (перевод К. Чуковского, Н. Чуковского)

В течение коронации монарх несколько раз меняет одежды, и каждый предмет имеет свое особое символическое значение. Список предметов церемониального туалета с годами меняется мало. Однако многие из них обычно шились заново, специально для нового монарха, вплоть до времен королевы Виктории, затем же традиция изменилась. К примеру, некоторые из облачений Елизаветы II надевали в свое время и ее отец, и дед.

Вот что король Георг IV надевал во время своей коронации в 1821 г.:

– Далматика, или «имперская палла», «открытая палла». Это треугольная мантия, которая накидывается на плечи, ниспадая спереди и сзади. Во время Гражданской войны в Англии (1642–1652) старинная, вышитая золотыми орлами мантия была утрачена, так что вместо нее сделали новую, из парчи. Наружная часть заткана золотом и серебром и вышита цветами; подкладка из кармазинной, темно-красной тафты (у Елизаветы II была четырехугольная мантия из кармазинного шелка, вышитая серебряными коронами, национальными символами и серебряными имперскими орлами). В отличие от других церемониальных одеяний она связана не столько с духовной, сколько со светской ролью монарха.

– Верхняя туника, «сюрко», или «закрытая палла». Одеяние с широкими простыми рукавами, из очень плотной золотой парчи, вышитое золотом. К нему прилагается пояс из той же ткани, с золотой пряжкой, к которому крепится меч. (У Елизаветы II оно из золотистого шелка, с подкладкой из розового шелка, отделано золотым кружевом и заткано национальными символами; весит это одеяние около 10,5 кг).

– Армилла, или стола. Нечто вроде шарфа из той же ткани, что и верхняя туника, с подкладкой из кармазинной флорентийской шелковой тафты, длиной около 114 см и шириной около 7 см. На концах ленты из этой же тафты – чтобы привязывать к рукам. (Нынешняя стола – из золотистого шелка, на подкладке из розового, вышита золотом, серебром, украшена драгоценными камнями и золотой каймой). Армилла – священническое украшение, которое используется во время мессы; издавна используется она и при коронациях. Уолсингем, описывая коронацию Ричарда III, упоминает, что сперва на короля надели тунику Св. Эдуарда, а затем далматику. Генрих IV, говорят, был облачен во время своей коронации в одежды епископа, в далматику в виде туники, а на шею была надета стола.

– Colombium Sidonis, или стихарь – одеяние без рукавов. Оно сшито из тонкого белого батиста и отделано кружевом. Вырез довольно глубокий, открывает шею, ключицы и часть груди. «Это древнее одеяние епископов и священников», оно символизирует начало начал королевской власти – народ.

– Кармазинное сюрко. Одеяние из атласа кармазинного цвета, по покрою напоминающие верхнюю тунику. Это, можно сказать, основное одеяние монарха во время церемонии. Мантии, туники и прочее – все это надевается поверх него. (Когда короновалась Елизавета II, то для нее сшили платье.).

– Пурпурное сюрко. Парное к кармазинному, и если первое надевается в начале церемонии, то это – в конце.


Елизавета II в коронационном платье. 1953–1954. Художник – сэр Герберт Джеймс Ганн


Есть еще несколько церемониальных одеяний, которые используются во время коронации:

– Одеяние для помазания. Очень простое и скромное, в отличие от остальных. Белое, без каких-либо украшений и отделки, завязывается на спине.

Перейти на страницу:

Все книги серии Недобрая старая Англия

Похожие книги

Гражданская война. Генеральная репетиция демократии
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии

Гражданская РІРѕР№на в Р оссии полна парадоксов. До СЃРёС… пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря СѓР¶ о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись СЃРІРѕРё собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает РїРѕРґСЂРѕР±ного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок. Р'СЃРµ это уже сделано другими авторами. Его цель — дать ответ на вопрос, который до СЃРёС… пор волнует историков: почему обстоятельства сложились в пользу большевиков? Р

Алексей Юрьевич Щербаков

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука
Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах
Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

Данная книга известного историка Е. Ю. Спицына, посвященная 20-летней брежневской эпохе, стала долгожданным продолжением двух его прежних работ — «Осень патриарха» и «Хрущевская слякоть». Хорошо известно, что во всей историографии, да и в широком общественном сознании, закрепилось несколько названий этой эпохи, в том числе предельно лживый штамп «брежневский застой», рожденный архитекторами и прорабами горбачевской перестройки. Разоблачению этого и многих других штампов, баек и мифов, связанных как с фигурой самого Л. И. Брежнева, так и со многими явлениями и событиями того времени, и посвящена данная книга. Перед вами плод многолетних трудов автора, где на основе анализа огромного фактического материала, почерпнутого из самых разных архивов, многочисленных мемуаров и научной литературы, он представил свой строго научный взгляд на эту славную страницу нашей советской истории, которая у многих соотечественников до сих пор ассоциируется с лучшими годами их жизни.

Евгений Юрьевич Спицын

История / Образование и наука