Сокровища ханской ставки

– Какие негодяи? Эти проклятые Мяги, вот какие! – фон Шторн наконец остановился и гневно глядел теперь на Нестора Васильевича, как будто тот и сам принадлежал к почтенному эстонскому семейству и теперь должен был держать ответ за все их бесчинства.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что первым пропал Арво. Когда остальные братья проснулись утром, его уже не было на месте. Гуннар пошел его искать и тоже как сквозь землю провалился. А дело между тем не ждет, они же не могут торчать здесь до осени!

– Любопытно, – сказал Загорский. – А вы к озеру не ходили?

Барон поглядел на него внимательно и побледнел. Не может быть! Неужели Нестор Васильевич думает, что и они… Нет, это положительно невозможно!

– Уверяю вас, здесь возможно все, – со странной усмешкой отвечал действительный статский советник. – Я бы на вашем месте вооружился баграми и протралил все озеро. Это в любом случае будет полезно, ведь тел Саара и жандарма до сих пор так не обнаружили.

– Протралить баграми? – переспросил фон Шторн. – Но, во-первых, я полагал, что этим должна заняться полиция…

– А во-вторых? – Загорский глядел на него внимательно.

Во-вторых? Во-вторых, озеро очень глубокое, его никакими баграми не возьмешь. Тут нужны по меньшей мере водолазы. Здесь барон запнулся, словно чего-то испугавшись, и умолк.

– Водолазы, – повторил Нестор Васильевич задумчиво. – А что, это мысль. Правда, выписывать водолазов из Санкт-Петербурга выйдет нам несколько накладно, однако я в молодости был неплохим ныряльщиком. Попробуем все-таки исследовать ваше озеро без помощи технических средств.

– Говорю же вам, это невозможно, – повторил фон Шторн, хотя и гораздо менее решительно, чем раньше.

Нестор Васильевич пожал плечами: что тут такого невозможного? Он либо найдет следы преступления, либо не найдет. На его взгляд, и спорить тут не о чем.

– Вы можете утонуть, – барон выглядел необычно встревоженным.

– Я хорошо плаваю.

– Саар тоже хорошо плавал.

– Вы хотите сказать, что он просто утонул? – поднял брови Загорский.

У фон Шторна дернулся рот: он ничего не хочет сказать, он лишь предполагает. Загорский покачал головой. Утонул эстонец, утонул следователь, неизвестно куда пропали Гуннар и Арво – и все это результат обычной неосторожности на водах? Может быть, господин барон знает что-то такое, чего не знает он, Загорский? Может быть, он хочет сообщить ему нечто важное?

– Я… – барон выглядел как-то беспомощно, – я – нет, ничего не хочу…

Нестор Васильевич кивнул с самым безмятежным видом.

– В таком случае, составьте мне компанию – и отправимся на озеро прямо сейчас.

– Прямо сейчас? – барон побледнел. – Нет, это невозможно.

– Почему же?

– Потому что… – он запнулся, словно подыскивая слова, – потому что это бессмысленно. Что вы успеете найти под водой за минуту-полторы?

Нестор Васильевич отвечал, что способен провести под водой гораздо дольше времени: по меньшей мере, минут пять. Фон Шторн криво улыбнулся. Пять минут без дыхательного аппарата – это просто немыслимо. Еще как мыслимо, отвечал Загорский. Слышал ли господин барон что-нибудь о такой вещи, как цигун?

Барон признался, что ни о чем подобном он никогда не слышал.

– Неудивительно, о нем мало кто знает, – заметил действительный статский советник. – Если говорить совсем просто, цигун – это разновидность китайской дыхательной гимнастики, которая позволяет человеку существенно расширить свои возможности. И ваш покорный слуга много лет эту гимнастику тренировал.

– Да черт с ней, с гимнастикой! – взорвался барон. – Вы, господин Загорский, совершенно не хотите меня слушать, а ведь речь идет о жизни и смерти! Я уже сказал и повторю снова: вам никак нельзя нырять в озеро.

– Почему же?

– Потому что… – барон набрал в легкие воздуху и вдруг выкрикнул отчаянно. – Потому что там живет чудовище! Вы слышите – чудовище! Оно сожрет вас, как сожрало Саара и следователя! Может быть, оно уже сожрало и Гуннара с Арво… Вы просто не понимаете, с чем имеете дело.

Все умолкли. Несколько секунд в воздухе стояла звенящая тишина. Затем заговорил действительный статский советник. Он сказал, что в эти дни ему прожужжали все уши о каком-то крокодиле или драконе, который якобы обитает в озере. Однако никаких вещественных доказательств ему так и не представили. Если, конечно, не считать доказательством слух о том, что озерного крокодила кормит дочь отца Евлампия Варвара.

– Это не слух, – проговорил барон устало. – Это чистая правда.

Действительный статский советник отвечал, что слух это или правда, но представить эти слова в качестве доказательства в суд он не сможет. Если здесь убивает человек, он, Загорский, поймает убийцу и отдаст в руки правосудия. Если убивает какой-то ящер, он тем более прикончит его, а шкуру переправит в зоологический музей. Никаких других вариантов развития событий нет и быть не может.

Несколько секунд барон глядел на Нестора Васильевича помутившимся взглядом.

– Есть, – вдруг сказал он хрипло. – У меня есть доказательства.

– И вы готовы мне их предоставить? – в голосе Загорского зазвенела сталь.