Сокровища Петра Первого

— Ну, что скажешь, Николаевна? — Володя уже успел переодеться и умыться.

— Скажу, что ты умница, Володя. Кстати, как тебя по батюшке?

— Неважно, как. Я с отцом сто лет не виделся. Что с камнем делать будем?

— Пилите, Шура, пилите, — ответила строкой из бессмертного произведения Даша. — Ты же хотел половину сокровища — вот, половина камня тебе! — засмеялась Безбрежная. — А если честно, Володя, я не знаю, что нам с этим булыжником делать! Я его уже рассмотрела со всех сторон — камень как камень. Я думала, поручик Киж нам снова карту какую-то покажет или еще что-то в этом духе.

— Мда, а тут камешек! — разочарованно промычал Володя. — И даже не алмаз, не бриллиант. Ты его хорошо проверила?

— Хорошо, можешь не сомневаться, это не драгоценный камень. Просто один из камней с питерской мостовой.

— Но зачем-то же его туда запихнули! И этот масонский знак! Это не просто камень. — Володя принялся нервно ходить по кабинету. — Думай, Николаевна, думай, что это может быть! Мы в двух шагах от сокровищ!

— Я смотрю, тебя тоже золотая лихорадка настигла? — рассмеялась Безбрежная. — Ты не забыл, мы тут убийц вроде как ищем! Убийцу трех человек.

— Найдем клад, поймем, кто кого и зачем убил, — ты сама недавно так рассуждала! А что, у тебя есть подозреваемые?

— Есть одна идейка, — улыбнулась Даша. — Но сначала давай в одно место съездим!

— Дай угадаю, в Михайловский? В Ротонду? Лопату с собой брать? Металлоискать? Счетчик Гейгера? — кривлялся Володя.

— Лопату закинь в багажник, она нам скоро пригодится. Но не угадал — мы поедем в другое место.

* * *

Дача во Всеволжске встретила их той же огромной грязной лужей на въезде, куда сразу же наступил белыми кроссовками Володя.

— Да что это такое! Каждый раз я в эту лужу попадаю, она тут никогда не пересыхает, что ли?

Даша аккуратно переступила через лужу, но, к удивлению Володи, отправилась не в дом, принадлежащий бабушке Потапова, а по дорожке прошла к следующему дачному домику. Постучала в калитку. Бесполезно, никто не открыл.

Ничуть не смутившись, следователь отправилась дальше, продолжая стучать в каждый дом на улице.

Никто не открывал, лишь в конце улицы за калиткой залаяла собака и послышался какой-то шум за оградой.

— Кто это там? — раздался глухой старческий голос.

— Откройте, это полиция.

— А я полицию не вызывал! — тот же глухой бас.

— Мы бы хотели у вас узнать по поводу вашего соседа, — вежливо ответила Дарья, открыла удостоверение, протянула его хозяину через открытую щель двери.

Удостоверение за секунду исчезло, прошло еще несколько минут.

Володя снова громко застучал:

— Дед, давай открывай, это действительно полиция!

— А ваше удостоверение, молодой человек? — снова из-за калитки.

Шестаков вздохнул, протянул в щель и свои документы.

Их тоже изучали несколько минут, а потом все-таки раздалось:

— Ладно, заходите. Я сейчас Лорда привяжу, подождите.

Калитка наконец-то открылась, сыщики зашли во двор, где в огромной будке на цепи бесновался здоровенный дворняга, ростом не меньше теленка.

— Лорд, тихо, свои!

Даша не сразу заметила хозяина дачи — маленький, даже крохотный старичок в заношенных джинсах и молодежной кепке, закрывающей одно ухо, стоял на крыльце.

— Проходите в дом… товарищи… господа… Ну, короче, все заходите, — пригласил их старичок.

«Товарища-господа и все-все» несмело под оглушающий лай Лорда поднялись по шатким рассохшимся ступенькам в дом, где было вполне уютно и очень чисто и аккуратно. Пол блестел, занавески на кухне были чисто выстираны и накрахмалены. Старичок, оказывается, педант и чистюля — хотя весь его видок об этом не говорил.

— Я только с огорода пришел, — принялся оправдываться хозяин, — потому не слышал, как вы стучали. Андрей Семенович Невзоров, — подал он руку Шестакову.

— Следователь Дарья Николаевна Безбрежная, — представилась Даша.

— Оперативный работник Владимир Шестаков, — пожал старческую руку Володя.

— Мне ваше лицо что-то знакомо, вы в «Играх разума» на ТВН не снимались? Нет, похож на кого-то. Так что вы хотите узнать? А может, чайку? Или чего покрепче? У меня настойка есть фирменная, — засуетился на кухне хозяин.

— Нет, спасибо, ничего не нужно. Мы бы хотели о ваших соседях в двадцать седьмом доме узнать, там, в начале улицы, — начала разговор Безбрежная.

— Да на нашей улицы, кроме меня и нескольких бабок, и не живет осенью почти никто. Летом дачники еще ковыряются на огороде, а как похолодает — все в городские квартиры укатывают. В двадцать седьмом тоже давно никто не живет, — почесал подбородок Невзоров.

— А вообще, может быть, летом вы там кого-нибудь видели? Хозяева приезжали? — спросил Шестаков.

Андрей Семенович внимательно посмотрел на него.

— Так это в другом конце улицы, давным-давно я помню, там жила преподавательница Вера Евгеньевна, но это давно было — я еще молодой был. Внуки к ней приезжали, дети. А сейчас, простите, не видал, — старик развел руками.

Дарья хотела было подняться на выход, но вдруг старик подскочил с места: