Сокровища Петра Первого

— Да, звучит логично. Что ж, мы проверим, — ответил Шестаков, он отпустил Тему к матери, и, подталкивая их на второй этаж, захватил с собой Сему, поднялся по кровавой лестнице.

Возле глухой стены он остановился, капнул на камень-ключ несколько капель крови. Камень в этот миг озарился светло-голубым цветом и даже как будто завибрировал в руках.

— Имя Антихриста… Имя Антихриста… Петр, открой сии врата! — громким голосом закричал Шестаков, приложил голубой камень к стене, и вдруг стена завибрировала, раздался гул, по стене прошла голубая трещина, и часть стены отошла в сторону, открыв большой темный проход.

Даша с детьми с ужасом смотрела за сим действом.

Она попыталась удрать, пока Владимир был занят, но тот увидел это и, пригрозив ей пистолетом, направил ее с детьми внутрь прохода.

— Давайте, двигайтесь!

— Но я открыла проход, зачем же?

— За тем! Мне одному, может, скучно идти? И вообще, а вдруг там ловушки какие-нибудь, ну, как в пирамидах. А тут ты мне опять понадобишься! — снова злобно ухмыльнулся он.

Он загнал их в темный проход, освещая путь фонариком телефона. Проход был узкий, выложен красным кирпичом с большими арочными сводами. Воздух в подземелье был затхлым и спертым, было заметно, что сюда много лет никто не заходил.

Даша не могла даже смотреть по сторонам, она буквально тащила на себе упирающихся сыновей, которые практически были без сил от переживаний. Сзади, угрожая пистолетом, двигался Владимир.

Так шли они долго, бесконечно долго. Даша уже устала, ноги были словно свинцовые и почти не двигались, дети начали громко хныкать, а конца краю этому безумному коридору не было.

— Заткни их, и так все устали! — натянуто произнес Володя. — Пусть не ноют, скоро дойдем, вот посмотри, по ногам свежий ветерок чувствуется! Скоро выйдем!

Действительно минут через десять, а может, и пять, а может, сто двадцать пять, Даша уже потеряла счет времени, они добрались до противоположной стены.

— Опять, сим-сим, откройся! — хохотнул Шестаков.

Он приложил голубой камень, и эта стена тоже отошла в сторону.

Они оказались в квадратном темном помещении, но после бесконечного туннеля все были так счастливы, что дети повалились у стены, как снопы колосьев. Даша тоже без сил опустилась с ними рядом.

Как же она устала!

Посреди комнаты стоял большой прямоугольный стол-алтарь, на котором был расположен серебряный ларец с изящной крышкой.

— Вот они! Вот сокровища тамплиеров! Дашка, мы все-таки их нашли! — принялся приплясывать на месте от восторга Шестаков.

— Ты сумасшедший! — простонала Безбрежная и закрыла глаза от усталости.

— Вот они! Они теперь мои! — Шестаков принялся кричать и кружиться на месте.

Он подошел к серебряному ларцу, и только хотел открыть крышку, как Дарья услышала громкий шум шагов. Причем грохотали тяжелые сапоги, грохотали причем совсем рядом.

У Даши затеплилась надежда, что сейчас сюда войдут люди, им помогут, она даже открыла рот, чтобы закричать, но тут же его закрыла, не поверив собственным глазам. Перед ними как будто из воздуха материализовался невысокий человек в старинной треуголке и ботфортах.

Он внимательно взглянул на Владимира, Дашу, замер, будто бы их рассматривая.

— Ты кто такой? — опомнился Шестаков. — Пшел вон!

Даша вспомнила слова Клары Захаровна, что так с императором разговаривать нельзя.

Она низко склонила голову, заставила поклониться мальчишек и, не поднимая глаз, громко сказала:

— Спокойной ночи, Ваше Императорское Величество!

Павел кивнул ей, подошел ближе к Владимиру и вцепился в него своими холодными аристократическими руками.

— Ты чего это? Ты что делаешь? — Шестаков принялся палить по стенам, но пули не приносили призраку никакого вреда.

Но одна из пуль рикошетом попала в Дашу, она вскрикнула, но все равно успела закрыть собой детей.

Павел снова подошел к Шестакову, погрозил ему пальцем, и вдруг приблизился к оперу и впился в него ледяным мертвым поцелуем.

Владимир заорал от страха, ужаса, Павел вместе с поцелуем выкачивал из него жизнь, выкачивал душу.

Шестаков кричал, дергал руками-ногами, но не мог сдвинуться с места.

Через пару минут все закончилось, бездыханное тело Шестакова упало на каменные плиты, он был мертв и не подавал признаков жизни.

А довольное привидение подхватило серебряный ларец и вместе с ним испарилось в воздухе под изумленные взгляды присутствующих.

Даша от боли потеряла сознание.

Зима 1942 г. Ленинград