Сокровища России

— Угощайся, — пригласил майор, садясь за стол. — Ты извини, что сюда выдернул. Пришлось, По дружбе.

— Что случилось? — Эдик открыл пиво себе и майору. Гольцов за эти полгода мало изменился — те же морщинки у глаз навыкате, такой же тощий, словно живет на одну фээсбэшную зарплату.

— Я вообще с тобой встречаться не должен, — сказал майор. — Твое досье у меня забрали. С тобой будет работать мой коллега, полковник Онищенко.

— А мне до лампочки. Плевать я хотел на полковника. Если что подвернется, все равно тебе стукну, — улыбаясь, заявил Эдик.

— Не все так просто, — майор поскучнел.

— Что, он мне деньги платить собирается? — удивился Эдик. Майор смутился. Чуть-чуть, словно тень на лице промелькнула — вот так выглядит у фейсов смущение. До сих пор деньги переходили от Эдика к майору, и никак наоборот. Небольшие, скорее на выпивку, чисто по-дружески, но тем не менее. Вдогонку к тем «наградным», которые майор тоже присваивал, списывая эти оперативные расходы на своего стукача. Что делать, если Эдик зарабатывал куда больше майора.

— Не все так просто, — опять повторил Гольцов. — Я предупредить должен тебя. По дружески. В досье на тебя крючок имеется. Ну, извини, пришлось. Для начальства. Так что…

— Какой еще крючок? — удивился Эдик.

— Ну, ты помнишь банду Лямкина. Я тебя туда наводчиком заделал. Взял показания с двух членов банды. Им все равно, кого виноватить. Объяснил, что мне для дела нужно, передачку организовал — ребята и подписали. Ну, ты и краденое покупал заодно. Я ж не знал, что так обернется. Извини, Эд.

— Не извиняйся. — Эдик махнул рукой. — Это же ерунда. Туфта обычная. Плевать. Так что плевать, полковник твой не дурак, сам сообразит.

— Он не дурак, — согласился Гольцов. — Все он сообразит. Но для тебя это реальный крючок. Будешь фордыбачить, он превратится в реальный срок, какая ни туфта.

Эдик думал недолго.

— Все равно плевать. Это не угроза, а дым. Пусть попробует применить — Пузыреву не поздоровится. За мной Горшковская родня, да и сам Горшков, если припахать умеючи в скандал. Мало не покажется. Так что за меня не беспокойся.

— Что за Пузырев?

— Я его плохо знаю. Мелкий жулик. Ты лучше о нем Онищенку расспроси, он лучше знает.

Как же, расскажет он, — майор усмехнулся. — Он больше вопросы задавать приучен.

И какие вопросы он задавал? Обо мне? Чем объяснил свой интерес к моей скромной персоне?

Майор неопределенно пожал плечами, налил в стакан пива. Подумал и честно сказал:

— Не знаю. Видимо, он запросил в электронном архиве твое досье. У этого Онищенко большие полномочия. Какие — никто не знает точно. Но только при малейшем напряге раздается звонок сверху, из кабинета директора ФСБ, и проблема решается. Так что досье ему выдали, это я уверен, а на досье пометка — Д/И, то есть действующий информатор, ну и моя фамилия, само собой. Так полковник вышел на меня. Пригласил в кабинет и давай про тебя расспрашивать. Пришлось говорить, потому что перед этим вызвал меня начальник отдела и попросил оказать Онищенке всяческое содействие, вплоть до отмены режима секретности и наплевательства на все правила работы с агентурой. Вот так у нас в ФСБ ценят агентуру, Эдик. — Майор горько усмехнулся. — Бардак. Но ты не волнуйся особо. У него интерес, я бы сказал, явно не репрессивный. Его очень интересовала твоя работа по подделкам. Или копиям. Или новоделам, как вы их называете. Ты же спец.

Эдик кивнул, думая о своем. Так оно и было. Едва поняв, что новоделы ценятся чуть ниже настоящих икон, в свое время Эдик тут же переключился с простой перепродажи к реставрации — частичной, а потом и на полное изготовление иконы. Дело нехитрое, было бы желание и трудолюбие. Но зачем это полковнику? Точнее… Пузыреву? Хочет спихнуть всю ответственность за подделку Горшковской коллекции на Эдика? Это невозможно.

— Короче говоря, — продолжал майор, выпив свое пиво. — Онищенко забрал тебя под свое крылышко и приказал мне забыть. Ну, и организовать вашу встречу, плюс самые лучшие для него рекомендации. Вот они — держи ухо востро, прохиндей еще тот.

Поразмыслив, Эдик понял, что смысл в интересе полковника может быть единственный — Пузырев решил-таки курочить коллекцию вместе, решил, что Эдику и впрямь можно доверять, но подделку спихнет на Эдика. Фигу ему, пусть сам работает.

— В наше время прохиндей — это и есть лучшая рекомендация, — сказал Эдик. — Я скажу тебе, отчего ты грустишь. Причем искренне. Ты чувствуешь, что у тебя из-под носа вместе со мной увели хорошие бабки, и ты не ошибаешься. Жаль, что Пузырев обратился за помощью не к уголовникам — а то мы бы с тобой вообще этого директора до нитки раздели. Я на него по делу наехал. Все в рамках закона, если реально смотреть на вещи. Он умней оказался, решил поделиться, и тебе обломилось. Ничего, Костя, не грусти, я тебе по дружбе всегда чего-нибудь отломлю, дай только срок. Где встреча?

— Деньги — это неплохо, но… — майор развел руками, — от тебя нужно другое.

— Что?