Сокровища Замка Тамплиеров

– Так размышляйте, Мигель! – потребовала Ламия. – И делайте выводы. Ведь вы полицейский, а не я. Я только бедная несчастная девушка, которая любила Анжело Месси и не забыла о нем после его смерти, как все остальные, обманутые или подкупленные его вдовой. О, деньги в нашем мире могут все! Не пытайтесь меня в этом разубедить.

– Вы говорили кому-нибудь о своих подозрениях? – спросил он.

– Только богу и вам, Мигель, – ответила Ламия, опустив глаза и краснея. – Не знаю почему, но вы вызвали у меня доверие. Мне кажется, я могу вверить вам свою жизнь и честь. Ведь я сирота и совершенно одна в этом мире. Меня некому защитить. Вокруг столько врагов и совсем нет друзей. Вы будете моим другом, Мигель?

Ламия подняла глаза и уже не отводила их от глаз лейтенанта Гарсии. И он почувствовал, что теряет волю. Его разум словно заволокло туманом. И из этого тумана прозвучали слова, произнесенные странно изменившимся голосом Мигеля Гарсии, но, тем не менее, принадлежавшим ему:

– Я ваш друг, Ламия. Я сумею вас защитить.

– Не обращайся ко мне так официально, – улыбнулась она. – Это пугает меня. Чувствуешь, как бьется от страха мое сердце?

И она снова взяла руку Мигеля Гарсии и приложила к своей груди. На этот раз лейтенант Гарсия не отнял свою руку. Вместо этого, словно помимо своей воли, он начал ласкать груди девушки. Это было восхитительное чувство. Ламия опустила свою руку между его ног, нежно погладила. От возбуждения он задрожал. Торопливо расстегнул брюки. Ламия, скинув с себя трусики, приподнялась и одним ловким движением села на него сверху. Стала двигаться вверх и вниз. Он застонал. Приник ртом к ее груди. Она тоже застонала. Ее движения все убыстрялись. Он обхватил руками ее бедра и помогал Ламии, приподнимая и опуская ее. На самом пике экстаза он громко вскрикнул, напугав и заставив замолчать ночных птиц, и затих, припав головой к груди Ламии.

Ламия сразу же остановилась, с холодным презрением глядя на его макушку, на которой уже начала проявляться плешь, грозившая в скором времени превратиться в лысину. Затем, брезгливо освободившись из его потных рук, пересела в свое кресло. Надела трусики. Она была холодна и спокойна, словно ничего не произошло. Но внимательно следила за полицейским, ожидая, когда он придет в себя.

Совсем иное чувствовал Мигель Гарсия. Никогда в своей жизни он не испытывал такого блаженства, которое подарила ему близость с Ламией. Он даже не знал, что такое возможно. Национальная полиция, карьера, перевод в Мадрид – все это казалось ему сейчас ничтожным, не стоящим того, чтобы тратить на это свою жизнь. Любить Ламию, удержать ее возле себя, наслаждаться ею каждый день и каждую ночь – это было единственное, что имело смысл. То, чего он хотел по-настоящему. Все остальное было самообманом. Он вдруг понял это.

Мигель Гарсия открыл глаза и встретил смущенный, как ему показалось, взгляд Ламии. В порыве страсти он порвал бретельку ее платья, и теперь она стыдливо прикрывала руками свою грудь.

– Теперь ты будешь думать обо мне плохо, – тихо сказала она дрожащим голосом. – Что я развратная и все такое. Но поверь, я еще ни с кем и никогда так себя не вела. Ты просто свел меня с ума, Мигель. Я впервые встречаю такого мужчину, как ты.

Мигель Гарсия просиял от счастья и гордости.

– Ну, что ты, малышка, – немного покровительственно произнес он. – Разве я могу подумать о тебе плохо! Хорошего же ты обо мне мнения.

Ламия ничего не ответила, радостно улыбнувшись. Она казалась счастливой. Мигель Гарсия неожиданно для самого себя спросил:

– А ты не хотела бы поехать со мной в Мадрид?

– В Мадрид? – не сумев скрыть удивления, спросила она. – Ночью?

– То есть не сейчас, а когда меня переведут из Гражданской гвардии в Национальную полицию, – несколько смешался Мигель Гарсия. – Но это будет скоро, я уверен. – И для большей убедительности он соврал: – Мне сегодня утром сказали, что мой рапорт подписан. Остались сущие формальности.

– Конечно, хочу, – сказала Ламия. Ее глаза сверкнули, словно ей в голову пришла какая-то удачная мысль.– Но не могу, к сожалению.

– Почему же? – спросил он, чувствуя разочарование.

– Потому что мне надо вернуться в замок тамплиеров, – пояснила Ламия. – А после этого я едва ли смогу куда-нибудь поехать, если только на сельское кладбище. Она не повторит своей ошибки и не выпустит меня живой.

– Кто она? – не сразу понял Мигель Гарсия.

– Хозяйка замка.

– Так не возвращайся туда. Не думаю, что она решится тебя преследовать, если будет знать, что ты под моей защитой. И уж подавно тебе не придется о чем-то беспокоиться, когда ты станешь моей женой.

Мигель Гарсия думал, что эти слова осчастливят Ламию, и она прекратит неприятный для него разговор. Однако они не произвели на Ламию ожидаемого впечатления.

– Я должна вернуться, – покачала она головой. – Я оставила в замке кое-что очень ценное для меня.

– Ценнее жизни? – снисходительно улыбнулся лейтенант Гарсия. Он разговаривал с Ламией так, словно она была капризным ребенком, настаивающим на своей глупой прихоти.

– То, без чего моя жизнь не имеет смысла.