Сокровище Эдема

Джейме усмехнулась, представляя, как вернется в свой арендованный дом в Хохшпейере, отправится на расположенную неподалеку военную базу Ландштуль и попробует объяснить, каким это образом капеллан, находясь в отпуске, была выпорота кнутом. Тут уж не удастся сказать, что она просто свалилась с велосипеда. Джейме чуть ли не жалела о том, что рядом нет подполковника Дженкинса, которому стоило бы показать, что жизнь капеллана может преподнести любые неожиданности. Ее выворачивало от мысли о том, что он, как ему казалось, знал ей цену.

С другой стороны, Дженкинс, возможно, выразил бы сожаление, что его не было рядом, чтобы помочь Макмиллану хлестать ее кнутом. Так что лучше не думать об этом.

Джейме чувствовала, что ей обязательно придется подробно рассказать об интерлюдии с Макмилланом, в этот конспиративный ангар к ней обязательно кто-нибудь придет.

Но она понятия не имела, о чем будет спрашивать этот человек.

***

26 января 2007 года, 04.26

(1 день 6 часов 4 минуты до окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

Два арабских скакуна, белый и вороной, мчались галопом сквозь редеющую предрассветную темноту, окутавшую пустыню. Они знали дорогу, потому что уже много раз скакали по ней, всегда с одними и теми же всадниками. Оба скакуна были без седел, с одними только поводьями, украшенными кисточками.

Сафия сидела, прильнув к шее своего жеребца Паши, несшего ее по песку. Она управляла скакуном не уздечкой, а силой воли, передаваемой от плеч девушки до самых конских копыт. Для Сафии эта скачка, несомненно, была олицетворением бесконечного счастья. Ветер в волосах, сила и скорость Паши, двоюродный брат Тарик, несущийся следом.

Старший брат Тарика был объездчиком скакунов. Перед этим привлекательным молодым мужчиной с постоянной улыбкой на лице и мягкой силой в руках не могла устоять ни одна лошадь. Это он впервые посадил Тарика в седло, совсем маленького, когда тот еще только научился ходить, разумеется, на самую смирную кобылу, держа ее за узду. К десяти годам Тарик уже был опытным наездником.

Сафии было всего четыре года, когда она вместе с Тариком покинула лагерь и отправилась к лошадям. Увидев, чем занимается мальчишка, девочка сразу же забыла про свою робость и пристала к братьям, умоляя разрешить ей прокатиться верхом. Сафия, хоть и совсем маленькая, уже понимала, что если братья выполнят ее просьбу, то им здорово достанется, особенно старшему, Сулейману. Однако ей слишком сильно этого хотелось. Она верила, что заветное желание обязательно сбудется, поскольку сердце ее чисто.

Братья позволили ей прокатиться верхом.

Сулейман опять держал под уздцы самую смирную кобылу, а Тарик усадил девочку в седло, как в свое время брат – его самого.

Эта прогулка изменила всю жизнь Сафии. Верховая езда стала неразрывными узами, связавшими девушку с Тариком. Она считала, что во всем мире он единственный способен понять ее страсть. Никто больше о ней не знал. Брат научил ее не только ездить верхом, но и идти по следу. Этим искусством могли владеть одни только мальчишки.

В такие моменты, когда подростки в тайне от всех мчались навстречу рассвету, топот копыт звучал в одном ритме с биениями сердца Сафии. Она испытывала бесконечное счастье, сознавая при этом, что вскоре его отнимут у нее навсегда. Исчезнет кочевая жизнь, дружба с Тариком, свобода общения с лошадьми, все прошлое. Их переселят на клочок никому не нужной земли и запихнут в бетонные коробки.

Ночные прогулки верхом, восхитительные цвета пестрых шатров, чаепитие с важными гостями, выпас коз и исследование пещер превратятся в невероятные предания, которые она будет рассказывать своим внукам, а те станут над ней насмехаться.

Мчась навстречу рассвету, Сафия чувствовала, что плачет от счастья и горя. Ветер срывал слезы с ее лица и уносил их в пески пустыни.

***

26 января 2007 года, 04.52

(1 день 5 часов 38 минут до окончания аукциона)

Аэропорт Ле-Бурже

Париж, Франция

Джейме оказалась права. Когда она оделась и вышла из ванной, ее уже ждала незнакомая женщина. Ричардс снова надела джинсы и футболку, осознав, насколько глупо при нынешних обстоятельствах пытаться втиснуться в обтягивающую белую блузку. Вместо этого она вывернула футболку с надписью «Цюрих» наизнанку, как могла, отскоблила засохшую кровь, снова вывернула и натянула ее.

По сравнению с ней женщина, дожидавшаяся в комнате, выглядела безукоризненно. На ней были темные брюки, белая блузка и черный жакет с белым шитьем. Он выглядел удобным, но при этом роскошным. На шее у нее висел золотой кулон в форме старинного щита, а в ушах – такие же серьги. Пышные темные волосы были перехвачены обручем, из-под которого торчали вьющиеся локоны.