Сокровище пути

Ей придётся вернуться сюда. Она вспоминала девушек, сонных и бледных, как светящиеся цветы чиарэ в ледяной дрожащей воде, и немногословных мужчин с длинными волосами и сдержанными жестами. Стало вдруг душно. Она удалялась от Орты, или Орта удалялась от неё – неважно. Это расстояние росло, а другое, отделявшее её от дома с жёлтой штукатуркой, сокращалось. Ей придётся вернуться в Фадо за Верделлом, но она не может сделать это сейчас, в одиночку, без денег и с маленьким сыном на руках.

66. Капитан Фальбар

– Твой сын проснулся, кира, – сказал ей один из торговцев, когда она спускалась к своей койке.

Аяна ускорила шаг. Кимат сидел на кровати, а другой торговец развлекал его, показывая медную монету и пряча её между пальцев. Кимат смеялся так заразительно, что она тоже рассмеялась.

– Его отец с юга? – повернулся к ней торговец с широкой улыбкой.

– Бабушка. Его бабушка была с юга.

– То-то я и смотрю, какой он у тебя смуглый. Ты едешь в сторону пустыни, в Ровалл?

– Нет. В Ордалл.

– В Ордалл? – брови торговца взлетели.

Аяне захотелось обнять его. Как же давно она не видела проявлений чувств на чьём-то лице! Одни бесстрастные маски, только Пао в конце концов открыла ей какие-то чувства.

– Это же через всю страну. Тебя встретят в Димае? – спросил он.

– Нет, –покачала головой Аяна. – Я поеду одна.

– Ох, не советую, кира. Ищи лучше спутников. Там ведь разные люди встречаются. В крупных городах к северу поспокойнее, а к югу прямо беда. Там люди горячие. Ну, ты, наверное, знаешь, – он кивнул на Кимата. – Раз его родня оттуда. Как тебя занесло в Орту?

– Да как-то так получилось, – улыбнулась Аяна.

К вечеру море стало неспокойным. Несколько торговцев играли в карты на свободной койке, и она встала, чтобы понаблюдать за их игрой.

– Кира, не стой над душой, – хмыкнул один из них. – А то я свою жену вспоминаю, которая вот так же встаёт надо мной, стоит только прилечь подремать после обеда.

Аяна дёрнулась отойти, но он повернулся к ней с улыбкой.

– Да не бойся ты. Я шучу. Ты как будто в первый раз карты видишь. Играла когда-нибудь в козла?

Аяна покачала головой, и он изменился в лице.

– Так ты из знатных. Понятно.

– Нет, нет, – спешно заверила его Аяна. – просто в наших местах не играют в карты.

– В карты не играют? А во что играют?

– В «Поймай слово». «Делай или отвечай».

Она села на соседнюю койку, держа Кимата на коленях, и следила за игрой, одновременно разглядывая торговцев. Эти люди явно были давно знакомы между собой. Они подшучивали друг над другом, хлопали по плечам и упоминали какие-то только им известные происшествия.

– Я о таких даже не слышал. Хотя... «Делай или отвечай». Там либо отвечаешь на вопрос, либо выполняешь смешные задания?

– Да.

– Тогда я это знаю. У нас это называется «Говори или ходи».

Из-за угла что-то блеснуло. Аяна потянулась посмотреть и разглядела в темноте за углом ящика большие зелёные глаза.

– Это Капитан Фальбар, – сказал торговец. – Он защищает нас в извечной битве с мышами и крысами, которые норовят попортить ачте и другие товары. Он тут на "Варайде" с нами ходит уже лет восемь.

Зеленоглазый капитан неторопливо вышел из-за ящика, и по ширине его боков и густоте шерсти было понятно, что не только крысы составляют его рацион, но и то, что в качестве дани уважения приносят ему переправляющиеся торговцы. Он сел в проходе между ящиками и обернул лапы роскошным хвостом.

– Мао, – сказал он глубоким, звучным басом.

– Вот это голос, – поразилась Аяна. – Ничего себе!

– У него в роду – северные коты с Кутара. Огромные зверюги, очень мохнатые. Он тоже мохнатый. Видишь, кира, его стригут, как барана, каждую весну, а к зиме он снова обрастает. Я бы привёз такого котёнка внукам, но, боюсь, у нас ему совсем худо будет. Я с юга, и летом ему там даже бритьё не поможет. А тут внизу, в трюме, прохладно.

Капитан Фальбар действительно обладал весьма впечатляющими размерами, и густота шерсти лишь усиливала впечатление. Аяна вспомнила Шоша, который казался бы котёнком рядом с этим гигантом. Она подумала о Пачу и о доме.

– Ну, не грусти, кира, – сказал вдруг другой торговец, глядя на неё. – Скоро приедем в Димай, а там, глядишь, и до дома потихоньку доберёшься.

– Откуда ты знаешь, о чём я думаю?

– А о чём ещё можно думать, когда на корабле идёшь в сторону дома? – усмехнулся он. – Я уж насмотрелся на разных путешественников. У всех странников и бродяг такое лицо, когда они дом вспоминают.

Аяна хотела было сказать, что она не странница и не бродяга, но задумалась. Весной будет два года, как она не видела дом. Паршиво, как говорил Верделл.

Она взяла Кимата и стала крутить его в воздухе, изображая птицу, чтобы отвлечься, а он смеялся и визжал.

– Слышь, кира, угомонись, а? – сказал, цыкнув зубом, из угла ещё один мужчина. – Дай людям отдохнуть по-человечески.

– Да ладно тебе, Хатер. Как будто своих внуков нет.

– Есть, и мне их хватает вот так, – провёл Хатер рукой по горлу. – Чтоб ещё чужие крики слушать.

– Прости, – сказала Аяна. – Я постараюсь не мешать тебе.