Слово долг, в значении «сделать так как должно», существует только в русском языке, и является неотъемлемой частью русского характера.
Ещё того не зная, но двинувшись в ускоренный марш, полурота оторвалась от наблюдателей, которые вели колонну почти от въезда на территорию Ничейных Земель. Это на бронированных машинах можно ломиться сквозь «ничейку», надеясь, что пронесёт. А на разведывательном мотоцикле, этот номер уже не пройдёт. Вот они и смотрели как исчезает в поднятой снежной пыли хвост автоколонны, не в силах что-нибудь изменить.
Владимир сидел в головной машине, просматривая дорогу впереди, но к счастью опасных мест случилось всего два. Пространственная складка прямо на дороге, и гнездо каменных змей, чуть в стороне, и их пришлось объезжать по широкой дуге, рискуя увязнуть в грязи. Обойдя холм со стороны леса, колонна встала в километре, и Владимир вышел из машины, чтобы посадить на броню дополнительную защиту. В металл лобовой брони встраивали связку узоров, против энергоударов, и кинетики, но Володя, лишь подпитал их на всякий случай. Основные связки он нанёс на борта, и на корму боевых машин, причём комбинированный узор, случайно подсмотренный им в учебнике за четвёртый курс, влив почти весь свой резерв, отчего машины окутало лёгкое сиреневое сияние.
От вида всех этих манипуляций старшина Шипилов, лишь тяжело вздыхал, и мысленно разводил руками. Удержать в восприятии десятиэлементный узор, напитать его силой, погрузить в металл, так чтобы он не рассыпался и окончательно закрепить, на его уровне владения было совершенно невозможно. А есаул, похоже даже не особенно напрягался, сплетая сложнейшие узоры и связки.
В финале работы, Владимир закрепил на лобовой броне боевых машин щиты, сплетённые из веток и встроил в закреплённые там камни, «Покров Мары» — маскирующее плетение четвёртого уровня, не идущее ни в какое сравнение с «Пеленой», поскольку «Покров» разработали специально для диверсионных операций.
Узор не только скрывал всё что находилось за ним, но и поглощал звуки, так что две бронемашины, завывавшие моторами на подъёме, прошли незамеченными до того времени, когда сами открыли огонь, по технике и расчётам засевшим в кустах вдоль дороги.
И тут же в машины, словно ядро полетел многослойный узор, который видимо готовили для поражения подразделения. Шар раскалённого воздуха, ударил по бронемашинам словно молот, и растёкся полыхающей лужей, растопив снег в радиусе ста метров, и находись рядом пехота, им точно пришёл бы конец. Да и бронетехнике не поздоровилось, но все вложенные конструкты, и те что нанёс Владимир отработали правильно, и огонь даже не нагрев броню, растаял в воздухе. Второй удар стал намного слабее, а третьего не последовало.
Стоило обороне провалиться, боевые машины углубились в глубину импровизированного форта, который сделали наёмники из развалин монастыря, а в бой вступили грузовики, с пушками на крыше.
Автоматические пушки легко мешали плоть с грязью и мокрым снегом, кроша старые камни в пыль, и через пару минут всё было кончено.
Стрельба прекратилась и с поднятыми руками полезли те, кому хватило ума, спрятаться поглубже.
Владимир вышел из машины, и вдохнул воздух остро пахнувший пороховой гарью, талым снегом, и кровью. Пушки, бившие практически в упор, раненых оставляли, только по фантастическому стечению обстоятельств, потому что даже брызнувшая из-под снаряда каменная шрапнель, убивала наверняка.