Читаем Солдат ка Джейн. Эвкалипт (СИ) полностью

  - Там же звери и лианы, - я мысленно сопротивлялась, но с Бонни уже бежала за Жармионе.



  - Разве у нас есть выбор? - Жармионе озвучила план отступления.



  Хороша же вторая часть плана.



  - Пересидим в нашей пещере, а завтра уйдем в другую сторону, - Жармионе умудрялась размахивать топором, нести все наши вещи и мешок с золотом, и при этом еще разговаривала, нее жалела дыхания.



  Дыхания у нее, кажется, хватит на сто марафонских забегов. - За нами не будут гнаться.



  Они думают, что нас растерзают звери.



  Завтра надеются по горячим следам пойти и забрать мешок с золотом около наших обглоданных костей.



  - Не дождутся, - я закричала оптимистично.



  - Кто знает, - Жармионе резко свернула в сторону.



  - Что значит - кто знает? - подозрение упало на меня вместе с красивой радужной птицей.



  Птица два раза клюнула меня в макушку - больно.



  Я смахнула назойливое животное рукой.



  - Не успеем к пещере, - на этот раз Жармионе разочаровала нас.



  Прекрасно придумала отсидеться с золотом в нашей пещере с озерцом (которое уже, надеюсь, очистилось от нашего последнего купания).



  Только мы обрадовались, а нам - не успеем.



  - Прощайте, подружки, - Жармионе выбрала огромное дерево и встала к стволу спиной.



  - Мы сами не местные, ваших обычаев не знаем, джунглей не боимся, - я встала рядом с Жармионе. - Поэтому от страха пред джунглями не умрем.



  У страха глаза велики. - Я выхватила кинжал.



  И тут на нас поперло.



  Сверху, снизу, спереди, с разных сторон.



  Топор в руках Жармионе превратился в сверкающий молот правосудия.



  Чудовища отлетали, как консервные банки.



  Краем глаза я заметила, как из дерева высунулись тонкие сучки и схватили за груди Жармионе.



  - Любвеобильное дерево, - я кинжалом обрубила сучки.



  Куча убитых монстров росла у наших ног.



  К счастью, другие звери не сразу на нас набрасывались.



  Они сначала пробовали на зуб своих товарищей по несчастью.



  - Осторожно, бабочки смертельно ядовитые, - Жармионе в опасной близости о лица Бонни топором отмахнула двух красивых нежных бабочек.



  - А кто здесь сейчас не ядовитый? - я взвизгнула.



  - Никто, - Жармионе, наверно, думала, что успокоит нас своим жизнеутверждающим ответом.



  - Может быть, откупимся от зверей золотом? - Бонни пинком отправила гигантского паука в заросли малины. - А что? Золото все любят, даже звери.



  - Золотой ты человек, Бонни, - у меня хватило последних сил, чтобы пошутить перед...



  Нет, в смерть я не верила, но просто больше не осталось сил отбиваться от летающего, ползущего, прыгающего, крылатого, многоногого, растительного, животного мира.



  - Всем оставаться на местах, - грянул гром с небес.



  - Великан Инмар? - я вспомнила к месту легенду, которую рассказала Жармионе.



  - Великан Шайтан? - в голове моей подруги бродили схожие мысли.



  - Космолет, - туземка из джунглей оказалась ближе к правде, чем я и Бонни, технически подкованные.



  - Можно подумать, что мы бежать собираемся, - я выдохнула в ответ космолету.



  Он грохнулся в джунгли со всей дури.



  Защитное поле отрезало нас от клацающей кровожадной картины джунглей.



  Жармионе лихо расправилась с монстрами, которым не повезло оказаться внутри купола.



  Из фрегата выскочил бравый парень в купальной шапочке, ластах, изящных трусиках - насколько я, девушка с Натуры, понимаю в одежде парней из других миров.



  Остальную одежду парню заменял мощный, судя по размерам, бластер.



  - Я думал, что мы садимся на воду, - парень ошарашил нас заявлением. - Поэтому нацепил форму номер сто тринадцать С.



  На плечах парня приклеены погоны.



  Значит, наш спаситель - военный.



  - Извините мистер, - я кокетливо прищурила правый глазик, - вы - спасательная миссия?



  Прибыли за нами?



  - Ну, мы миссия, - военный почесал над левым ухом. - Миссия не совсем спасательная, если говорить о вас, девочки.



  Прибыли не за вами, а по ваши души.



  - Вы нас пугаете, военный, - Бонни не понравился тон парня в ластах.



  - Сейчас пугаю, а потом расстреляю, - если парень шутил, то - неудачно для нас.



  Ему смешно, а нам - под дулом бластера - не до смеха.



  - Не пойму, вас должно было быть две единицы, а вас три штуки.



  Где две, там и три.



  За трех больше премию дадут! - парень сплюнул на ковер из желтых листьев.



  - Пилот Лавуазье сказал, что на фрегате не плюют, - я строго посмотрела на странного военного. - В чужих джунглях тоже не плюют - плохая примета.



  - Примета, плохая? - Военный снял резиновую шапочку. - Плохая примета для вас, девочки. - Военный поднял дуло бластера. - Вы слишком много знаете.



  Приказано вас ликвидировать.



  И грянул гром...



Перейти на страницу:

Похожие книги

Король
Король

С. Юшкевич в «Короле», нарисовав социально обобщенный портрет рабочего коллектива, правдиво отразил массовые выступления революционного пролетариата против капиталистов.«Король» не случайно был опубликован под одной обложкой с горьковскими «Врагами» в XIV сб. «Знания» за 1906 г. – обеим пьесам была присуща несомненная идейно-жанровая и тематическая близость. В образе «короля» – фабриканта Гросмана Юшкевич с большой резкостью разоблачил цинизм, внутреннюю опустошенность, безнравственность капиталистического мира, царящую в нем власть золота. Фигуре Гросмана противостоит лагерь рабочих, вступающих в непримиримый классовый конфликт с могущественным хозяином. Однако в трактовке революционных возможностей пролетариата Юшкевич исходил из меньшевистских позиций, что сказалось в финале драмы, лишенном исторической перспективы, проникнутом пессимистическими настроениями.Верность реалистическим художественным принципам проявилась в «Короле» не только в социально точной «расстановке» противоборствующих сил эпохи, но и в том, что именно конфликт между этими силами составил сюжетный стержень пьесы, определил нарастание драматического действия. В этом отношении «Король» примыкал к жанру публицистически заостренной общественно-политической драмы, образцом которой были горьковские «Враги». Запрещенная к постановке на сцене сразу же после публикации, драма Юшкевича находилась под запретом до 1908 г.

Семен Соломонович Юшкевич

Проза / Русская классическая проза / Повесть / Стихи и поэзия / Драматургия