Читаем Солдат ка Джейн (СИ) полностью

  Крыша нижняя отъехала, и содержимое контейнера сразу выпало. - А мы зря старалась, только провоняли помоями. - Я сдвинула пустой облегчённый контейнер с места.



  Пока мы катили контейнеры к плоту К9 дяди Михо, я все время ожидала выстрела в спину.



  Откуда у меня столь буйная фантазия?



  Из фильмов о космических пиратах?



  Около К9 мы оставили контейнеры и забежали по опущенному грузовому трапу.



  - Дядя Михо, Михо, - я открыла дверь в первую рубку.



  "Роксана" - небольшой плот, поэтому искать капитана пришлось бы не более трех минут.



  - Джейн, Бонни, что вы здесь делаете? - за моей спиной зашипело.



  На правое плечо неуверенно легла дрожащая потная ладонь.



  - Герр Михо? У вас голос изменился! - я обернулась и, на всякий случай, радостно улыбнулась: - Бонапарт?



  А ты, что здесь делаешь? - Удивлению моему нет конца. - Почему у тебя руки потные?



  Я думала, что только у девочек от волнения потеют ладони?



  - Адольф, герр Михо - твой хозяин? - Бонни распахнула глаза. - Или он, извини, но так пишут в книгах, твой... друг?



  Близкий друг... очень близкий друг?



  - Дура, ты, Джейн со своими потными ладонями, - Адольф смотрел на нас с неприкрытой ненавистью. - И ты, Бонни, тоже дура.



  Я не друг Михо, а его сын.



  Михо - мой отец!



  - А вы, наверняка, его дочери, мои сестры, о которых я раньше не знал? - Умеет же Адольф Бонапарт шутить.



  - Шутки у тебя, плоские, Адольф, - я постучала пальцами по лбу Бонапарта. - Извини, я не знала, что Михо - твой отец.



  Михо представительный и мощный мужчина, а ты выглядишь жалким грибом.



  Мы не твои сестры, к счастью, Адольф.



  Просто герр Михо близкий друг моей мамы.



  - Адольф, сынок, прочистил трубы? - Из машинного отделения вышел сам дядя Михо.



  Он вытирал руки паромасляной тряпкой. - Здравствуй, Джейн. - Михо сразу меня узнал. - Как поживает твоя красавица мама?



  - Спасибо, очень хорошо поживает, вам привет передает, - насчет привета я соврала.



  Мама старается о Михо не говорить дома, потому что одно только упоминание о нем приводит папу в состояние бешенства.



  - Привет мне передавала? - герр Михо присвистнул. - Вот это новость для меня.



  Раньше никогда Бьянка мне приветов не передавала.



  Может быть, ты врешь мне, Джейн? - Герр Михо пристально посмотрел мне в глаза.



  - Нет, не вру, - я постаралась не покраснеть от стыда. - Так и говорит, когда будешь на "Роксане", обязательно передай привет Михо.



  - Надо же, - герр Михо глупо улыбнулся и присел на деревянный старый ящик. - Свершилось.



  Двадцать лет я ждал, когда Бьянка, мать твоя, изменит ко мне отношение.



  Я встретился с ней двадцать лет назад и сразу влюбился в твою мать.



  Но кто я был - простой экономист с жидкими усиками.



  А она уже - знатная, прославленная укладчица рельсов и шпал.



  Разумеется, поэт экономист в глазах Бьянки выглядел излишне патетичным и очень жалким, когда я клялся в бессмертной любви Бьянке.



  Она же сопротивлялась любой моей попытке достичь интимности и ждала момента, приближение которого я не хотел.



  Она после свадьбы с твоим отцом, Джейн, запирала на ночь окна, но дверь в спальню оставляла открытой. - Герр Михо тряпкой, измазанной машинным маслом, вытер увлажнившиеся глаза.



  - Отец, посмотри на меня, - наш бывший одногруппник Адольф тряс Михо за плечи, затем нежно дотронулся до его руки. - Пожалуйста, отец, не говори, что я сын твой и Бьянки. - Бонапарт уже настаивал и требовал.



  - Мой сын? - Я в ужасе от открытия прикрыла ротик ладошкой.



  - Джейн, Адольф не твой сын, и не сын Бьянки, - герр Михо успокоил Адольфа. - У меня был момент с Бьянкой, когда мы встретились в лесу.



  Я собирал грибы, а Бьянка собирала ягоды.



  Она была в подвенечном платье, в котором два месяца назад сочеталась законным браком с твоим отцом, Джейн.



  Я по-прежнему был для Бьянки низок по положению, червь, крот поганый. - Герр Михо сплюнул на железный пол. - Но в лесу между нами границы стерлись.



  Я полз на четвереньках, срезал белые грибы, а сзади на четвереньках ко мне приближалась Бьянка.



  Наши попы встретились, между ними пробежала искра, как между оголённых проводов.



  Я оглянулся и взял в свою руку руку Бьянки.



  Это было подобно прикосновению раскалённого железа к мошонке.



  - Отец, а зачем ты жег свою мошонку раскалённым железом? - сынок полюбопытствовал.



  - Нечаянно на гипергенератор упал от толчка во время выхода из подпространства, - Михо засмеялся. - Вот и приложился мошонкой к раскаленному металлу.



  Все зажило, как у собаки.



  Но тебе, Адольф, тоже, чтобы стать мужчиной, нужно хотя бы раз так приложиться.



  - Спасибо, папа, за добрый отцовский совет, - Бонапарт не уважает отца, потому что скривил губы в саркастической улыбке.



  - В лесу я поднял глаза и столкнулся со сверкающими бриллиантами глаз Бьянки.



  Мое дыхание застряло ледяным комом в горле.



  Сердце бешено колотилось.



  - Что ты хочешь от меня, Михо? - Бьянка спросила резко.



  - Ты сама, Бьянка, видишь, извини, что не я хочу, а он хочет, - я показал пальцем на низ моего живота.



  - Ты хочешь, чтобы он хотел?



  - Он хочет, чтобы ты захотела.



  - Ты разбогател, Михо?



  - Лес ответит тебе, Бьянка.



  - Что лес ответит?



  - Разбогател ли я.



  - А ты сам не можешь ответить?



  - Сама видишь, как маячит мой ответ.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Игра в кино
Игра в кино

«В феврале 1973 года Москва хрустела от крещенских морозов. Зимнее солнце ярко горело в безоблачном небе, золотя ту призрачную серебряно-снежную пыльцу, которая всегда висит над городом в эту пору. Игольчатый воздух сушил ноздри и знобил легкие. В такую погоду хочется колоть дрова, обтираться снегом до пояса и целоваться на лесной лыжне.Аэропортовский автобус, весь в заусеницах инея, прокатил меж сугробов летного поля в самый конец Внуковского аэропорта и остановился перед ТУ-134. Мы, тридцать пассажиров утреннего рейса Москва – Вильнюс, высыпали из автобуса со своими чемоданами, сумками и портфелями и, наклонясь под кусающим щеки ветерком, рысцой устремились к трапу. Но не тут-то было! Из самолета вышла стюардесса в оренбургском платке, аэрофлотской шинели и меховых ботиках…»

Эдуард Владимирович Тополь

Проза / Роман, повесть / Повесть / Современная проза