Читаем Солдат ка Джейн. Учебка (СИ) полностью

Солдат ка Джейн. Учебка (СИ)

Мы все учились понемногу. Чему-нибудь и как-нибудь

Автор Неизвестeн

Повесть18+

  - Джейн, Бонни, на позицию, - лицо капрала Брамса перекошено и покрыто пылью.



  Мы не успели спросить, что это за позиция и где она, потому что в открытые двери два новобранца вносили носилки.



  Что-то прикрыто белой простыней с огромными красными пятнами.



  Самое страшное, что пятна продолжали расти, расплывались.



  - Либерман, Зазноба, зачем вы его сюда притащили? - Капрал Брамс заорал, как бешеный. - Я же приказал - в госпиталь.



  - Лейтенат Шоу переменил приказ, - Зазноба и Либерман дрожали. - Он сказал, что мертвых в госпиталь не носят.



  Приказал в казарме тело сгрузить около двери.



  - Уже отошел Паганини? - капрал приподнял простыню. - Быстро.



  - Паганини убили? - я прошептала, не в силах поверить, что добродушного толстячка, который летел с нами в линкоре и пережил жухрайский налет, уже нет.



  Смерть была нереальная, как в театральной постановке.



  Казалось, что после спектакля Паганини встанет с носилок и вместе со всеми актерами раскланяется перед зрителями.



  Бонни заплакала еще сильнее.



  Либерман и Зазноба шмыгали носами.



  - К оружию, - капрал Брамс пинками выгнал Зазнобу и Либермана из казармы. - Что творится, что творится.



  Подобного налета я еще не видел здесь.



  Не из-за вас ли это, солдат Бонни и солдат Джейн?



  - Из-за нас? - я присела на пол.



  Бонни держалась, она даже выхватила из упаковки прокладку.



  Заставила меня приподняться и подложила мне под попку чистую салфетку.



   - А из-за кого же еще? - капрал Брамс ухмыльнулся на фоне трупа Паганини и наших зарёванных лиц.



  - Шутите, господин капрал? - я не могла оторвать взгляда от осунувшегося лица мертвого Паганини.



  - Солдат Джейн, - капрал Брамс за руку поднял меня с пола. - На войне смотреть на трупы плохая примета.



  Количество трупов увеличится! - капрал Брамс почти силой вытолкнул меня из казармы. - Привыкай к обстрелу.



  Кто боится, тот не выживет на войне.



  - Паганини не успел испугаться, - Бонни обняла меня за плечи.



  - Пойдете со мной, новобранки, - капрал Брамс сплюнул на бетонную плиту.



  Я не стала напоминать капралу, что плевать в доме тоже плохая примета. - Все равно от вас толку нет. - Хороший комплимент двум дрожащим обнажённым девушкам.



  Взрывы исчезли внезапно, бой закончился.



  Лишь дым пожаров, шипение раскаленного плавящегося металла и душераздирающие вопли остались после него.



  Мимо нас пробежал озабоченный лейтенант Шоу.



  Голова его повязана красным платком с белыми цветочками.



  Синяя аватарка Фирма тащила за лейтенантом внушительный бластер на колесиках.



  - Пронесло, - капрал Брамс снял каску и вытер ладонью лоб.



  - Кого пронесло? - Бонни с ужасом смотрела на развороченные бетонные плиты, будто их пытали, а затем легко подняли и раздробили.



  - Крупье пронесло по большому, а меня пронесло от лейтенанта Шоу, - капрал Брамс вернул каску на плешь. - Лют наш Шоу, лют, а во время боя может без суда и без следствия расстрелять.



  - Он нам показался миленьким, культурным, спокойным и воспитанным, - я вспомнила, как я и Бонни танцевала с лейтенантом Шоу на собеседовании.



  - Взгляните на лица ваших сослуживцев, - капрал Брамс провел грязной ладонью по лицу.



  Чище оно не стало, но зато обзавелось пятью дорожками. - На лицах все написано.



  - Кто пишет на лицах, дон капрал? - я напрягла память, но ничего из книжек не смогла вспомнить. - Татуировками на лице пишут?



  У нас на Натуре татуировки запрещены.



  Торговец из южных префектур Галактик пытался создать на Натуре сеть салонов тату, но прогорел, да еще свои деньги заплатил за штраф - за оскорбление национальных чувств граждан конфедерации Натуры.



  - Штраф? Тату? - капрал Брамс уставился на нас, как архар на новые ворота. - Отступайте к столовой, новобранки, - капрал Брамс махнул на нас, как на бесполезных.



  Его взмах пренебрежительный. - Дождетесь с остальными новобранцами... кто не убит и не ранен.



  Кухмейстер Чапек выйдет и все вам объяснит.



  Война - войной, а обед - по расписанию.



  Налет может произойти в любое время, а прием пищи - только в отведенные часы.



  - Разве мы не должны выносить на плечах раненых и трупы с поля боя? - Бонни опустила руки.



  Видно, что ей, как и мне, страшно выносить солдат.



  - Солдат Бонни, ты дура? - капрал Брамс вернул к себе командный голос, а попросту - заорал. - Сказано, к столовой, выполняйте приказ.



  - Да, герр капрал, - Бонни вздрогнула от его вопля.



  Я успокаивающе поцеловала подружку в ушко.



  Капрал Брамс с презрением посмотрел на нас, но промолчал.



  Мы тоже не забрасывали капрала вопросами.



  - Радзинский, мать твою так и эдак, - капрал Брамс нашел себе новую жертву и подбежал к солдату.



  Солдат на плечах нес мешок.



  Я и Бонни поспешили удалиться подальше от зоны конфликта капрала и его подчиненного.



  Жухраи налетели и улетели, а грозный капрал Брамс остался с нами.



  - Бонни, я удивлена, - я обошла дымящуюся воронку.



  Из нее торчали железячки. - Видели труп Паганини, побывали под обстрелом, да еще и под мощным, что капрал Брамс удивился.



  Но не чувствую ничего, словно пустой флакон.



  - У нас боевой шок, - Бонни на ходу придумала боевой шок. - Слишком много событий разных за короткий промежуток времени.



  Перелет на линкоре, атака жухраев на линкор.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Ремесленники. Дорога в длинный день. Не говори, что любишь: Повести
Ремесленники. Дорога в длинный день. Не говори, что любишь: Повести

В. Московкин — писатель преимущественно городской темы: пишет ли о ребятишках («Человек хотел добра», «Боевое поручение»), или о молодых людях, вступающих в жизнь («Как жизнь, Семен?», «Медовый месяц»); та же тема, из жизни города, в историческом романе «Потомок седьмой тысячи» (о ткачах Ярославской Большой мануфактуры), в повести «Тугова гора» (героическая и трагическая битва ярославцев с карательным татаро-монгольским отрядом). В эту книгу включены три повести: «Ремесленники», «Дорога в длинный день», «Не говори, что любишь». Первая рассказывает об учащихся ремесленного училища в годы войны, их наставнике — старом питерском рабочем, с помощью которого они хотят как можно скорее уйти на завод, чтобы вместе со взрослыми работать для фронта. В повести много светлых и грустных страниц, не обходится и без смешного. Две другие повести — о наших днях, о совестливости, об ответственности людей перед обществом, на какой бы служебной лесенке они ни находились. Мягкий юмор, ирония присущи письму автора.

Виктор Флегонтович Московкин

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Повесть