Солдат удачи

После свадьбы они повесили замок на двери дома на Монтегю-стрит и переехали в жилище Элджи на Дьюк-стрит. Этот дом, большой и очень удобный, был, тем не менее, обставлен в чисто холостяцком духе. Энн, у которой теперь появились лишние деньги, занялась полным переустройством дома и приобретением новой мебели, в чем ей помогала Аннетта и, в меньшей степени, Горация; Ида Энн была слишком занята ссорами со своей гувернанткой, чтобы замечать, что происходит вокруг, к тому же она убедилась, что ее личная комната обставлена со всей возможной роскошью.

Появление новой восемнадцатилетней родственницы доставило всем массу волнений; Джей-Джей и Фрэнсис Брэм неоднократно были званы на обед к Хиксам, у которых появилась возможность как следует присмотреться к юной еврейке, ставшей почти настоящей аристократкой. Хиксы еще не решили, как же все-таки относиться к ней, но в одном все были согласны: под ее красотой, улыбками и грацией скрывалась настоящая решительность, в которой эта девочка не уступила бы и зрелому мужчине.

— Она добьется всего, чего захочет. Попомнишь мои слова, — сказала Энн Элджернону, помахивая рукой вслед карете, увозившей Джей-Джея с его супругой.

Элджи кивнул. Иногда он тоже был способен наблюдать и делать выводы.

— Она всегда сможет угодить мужчине, — произнес он. — Она так хорошо умеет слушать.

— Я не заметила.

— Это потому, что ты не можешь взглянуть на нее глазами мужчины.

Энн слегка кивнула, и Элджернон внезапно произнес восхищенным тоном:

— Впрочем, никто на нее и не посмотрит, когда есть ты, любовь моя.

Энн рассмеялась:

— Ты научился кое-чему, Элджи.

Он радостно фыркнул, запирая входную дверь.

Снова пришло Рождество. Теперь Джордж исполнял роль хозяина Строберри Хилл вместе со своей невесткой Фрэнсис в качестве очаровательной хозяйки. Кэролайн и Фрэнсис Хикс, включенные в число гостей, восхищались миниатюрной красотой Строберри Хилл, восстановленной Фрэнсис, хотя у молодых людей не было достаточно денег, чтобы оплатить счета. Но сейчас никто не думал об этом, так как новый 1840 год уже наступал под колокольный звон — звук вдвойне прекрасный, ибо возвещал еще о личном счастье королевы: было объявлено о ее помолвке с принцем Альбертом.

Весной, когда Элджернон и Энн уже были женаты год и восемь дней, королева и ее кузен взошли к алтарю, а затем, после торжественной церемонии, отправились ненадолго в Виндзор, чтобы провести там медовый месяц.

Лорд Мельбурн был совершенно забыт, о чем свидетельствуют строки в дневнике королевы: «Безграничная любовь и преданность Альберта подарили мне чувство божественной радости и счастья». На следующий вечер королева и принц дали званый обед, а затем был бал, и в обоих случаях принц помогал ей надевать чулки! Месяцем позже маленькая королева забеременела, и это стало модным. Кэролайн Хикс последовала ее примеру, и в апреле 1840 года она уже могла стоять перед большим зеркалом и оценивающе разглядывать едва заметную выпуклость своего живота.

Все думали о детях; и однажды Джей-Джей, лежа в постели и наблюдая, как потоки лунного света заливают обнаженное тело его жены, спросил у нее:

— Ты подаришь мне ребенка, Фрэнсис?

Вынимая последнюю шпильку, удерживавшую прическу, она повернулась к нему, и густые черные волосы упали ей на грудь.

— Ты знаешь, что да, но не сейчас. Мне хочется еще повидать жизнь, Джей-Джей. В Строберри так весело. Вспомни все вечеринки, которые у нас здесь были, — ответила она.

И это было правдой. После свадьбы они едва ли провели сколько-нибудь времени в их собственном имении в Эссексе. Джордж позаботился о том, чтобы жизнь в Строберри Хилл превратилась для всех троих в легкое и бесконечно праздничное существование. Тот факт, что поместье Уолдгрейвов было полностью заложено и что ежедневные визиты кредиторов превратились в обычное явление, вовсе их не беспокоил.

Джей-Джей раздраженно отвернулся от нее:

— Для тебя это не имеет значения, Фрэнсис. Ты здорова. А у меня было так много приступов в последнее время, что я чувствую необходимость иметь наследника.

— Как ты можешь так говорить? Джей-Джей, дорогой, ведь доктор говорил тебе, что эпилепсия — не смертельная болезнь.

— Чертов педераст этот доктор, я сам знаю, как я себя чувствую! Я хочу ребенка, Фрэнсис.

Джей-Джей вылез из постели и теперь неподвижно стоял перед женой совершенно обнаженный. В таинственном и тревожном свете луны он казался плотоядным фавном. Охваченная внезапным беспокойством, Фрэнсис плотно запахнула халат. Джей-Джей, хотя и больной, был сильнее ее, и Фрэнсис знала, что никто из Уолдгрейвов никогда не удовлетворялся отказом женщины.

— Джей-Джей, пожалуйста, не смотри на меня так. Я устала.