Солдат удачи

Лак Лонг Куан спас красавицу от чудовища. Ау Ко остановилась посмотреть на своего защитника и влюбилась в него. Несмотря на то, что дракон и фея представляли разные стихии, они поженились. Фея — птица породила сто яиц, из которых вылупились сто сыновей «вьетов», ставших предками всех вьетнамцем.

Но Ау Ко очень любила горы, а дракон Лак Лонг Куан не мог и дня прожить без моря. Тогда они разделили своих детей поровну и разошлись. Фея ушла высоко в горы, и ее дети стали прародителями высокогорных народов, а те сыновья, что ушли с отцом и стали жить на побережье, явились прародителями современного вьетнамского народа. Родители — фея и дракон — передали своим детям знания, которыми владели сами. Отец научил их сеять и возделывать пашню, а мать — разводить тутовые сады и шелкопрядов.

— Да, — оценили слушатели. — Красивая легенда.

Поскольку на обед в часть возвращаться не хотели, жаль было личного времени, направились к городскому рынку, тот был неподалеку, и зашли в одно из кафе. Там расположились за столиком на открытой веранде, затененной высокими пальмами.

Тут же появился миниатюрный улыбчивый официант в белой куртке, что-то прочирикав на своем птичьем языке. Максим достал из кармана русско-вьетнамский разговорник. Заказали суп из лапши со свининой, тушенную в масле с чесноком и кокосовым соком рыбу, зелень, а к ним по бутылке пива. Еда оказалась вкусной, пиво ледяным. С аппетитом поели.

Расплатились вьетнамскими донгами, полученными за все время командировки, включая переход. В перерасчете на денежное содержание моряков срочной службы в России сумма была много выше. Когда обедали, обратили внимание, что за соседними столиками питались туристы. Слышался английский и французский разговор.

— Ну что? Поглядим, что у них на базаре? — предложил Шамин.

— А то, — согласились остальные.

Прошли на шумный и пестрый рынок. Чего только там не было! Куры и утки в бамбуковых клетках, живые визжащие поросята, всякого рода морепродукты, включая черепах, непременный рис и другие злаки, специи, экзотические овощи и фрукты.

— Ня![21]— кричали торговцы в плетеных шляпах при виде группы русских, хватая за куртки и предлагая свой товар.

— Ноу, — отрицательно махал рукой Трембицкий, авторитет в части иностранного, а здоровяк Шамин раздвигал толпу плечом. Миновав съестные ряды, углубились в промтоварные, там продавался импорт из самых разных стран. Все забивал китайский ширпотреб.

Здесь Найденов отстал и зашел в лавку, где продавались мобильные телефоны.

Продавец у витрины сделал стойку, а Максим, вынув из кармана купюру в один донг, жестом показал, — хочу позвонить. Тот понимающе закивал, взял деньги и протянул лежавший на стойке телефон. Максим набрал номер Лики, приложил трубку к уху. В ответ, как и раньше, прозвучали слова «абонент в сети не зарегистрирован».

— Держи. — Он вернул хозяину лавки телефон и вышел наружу.

«Эх, Лика, Лика, — думал Найденов, протискиваясь сквозь толпу. — Неужели ты меня забыла?» Он продолжал вспоминать любимую, порой она снилась ему по ночам.

— Где ты ходишь, Макс? — встретили его вопросом ребята на выходе из рынка.

— Не иначе, присмотрел вьетнамку, — подмигнул Костомаров.

Местные девушки ребятам нравились. Невысокого роста, стройные и миловидные, с чуть раскосыми глазами и чувственными губами. От сослуживцев, которые служили здесь дольше, они слышали, что молодые вьетнамки любят секс и не прочь им заняться с тем, кто платит.

При возвращении в часть на углу одной из тенистых улиц с частными домами встретили упитанного вьетнамца в темных очках с юной красоткой в мини-юбке.

— Ух ты-ы, — приостановился Костомаров.

Видя, что русский проявляет интерес, тот растянул губы в улыбке и, кивнув на девицу, назвал цену.

— Пойдем, Леха, — обернулись остальные. — А то еще намотаешь чего-нибудь.

Спустя месяц после прибытия их вызвали в штаб к командующему эскадрой, где тот от имени Главкома ВМФ объявил всем четверым благодарность. В отряде поздравили борцов с пиратством, а когда Шамин посетовал, что обещали награды, Шацкий похлопал его по плечу:

— Не расстраивайся, сынок. Награды, скорее всего, получили московские адмиралы.

Еще через сутки, сменившись утром с маршрута, Максим постучал в дверь командирской каюты.

— Да, — глухо донеслось оттуда.

— Прошу разрешения, товарищ капитан 3 ранга.

— Заходи, — показал тот на стул, предлагая садиться. — Слушаю.

— Хочу подать рапорт в Морской корпус о восстановлении на учебу. — Максим присел напротив командира.

— Ну что же, служишь ты отменно. — Тот повертел в пальцах карандаш и сказал решительно: — Подавай, я поддержу.

— Разрешите идти?

— Иди, — и крепко пожал Максиму руку.

В этот же день рапорт ушел по команде.