Солдатская доблесть

Получит, бывало, Филипп Романович письмо, осторожно распечатает, посмотрит на рисунки детей, смахнет слезу и скажет:

— Посмотрите, что мне детишки пишут.

Окружат батарейцы своего фронтового друга, глянут, на ребячьи каракули и нахмурятся. Детский незамысловатый рисунок как приказ Родины отзовется в сердцах каждого.

…Артиллерист-наводчик Полихов всю войну провел у лафета 76-миллиметровой пушки. Длинная была у него фронтовая дорога. Началась она в 1941 году под Псковом и повернула к Ленинграду. Восемь месяцев насмерть бился с врагом у стен Ленинграда солдат Полихов. Здесь и получил свою первую солдатскую награду — орден Славы 3-й степени.

…Фашистские танки стальным клином врезались в боевые порядки дивизии, направив свое острие к лесистому берегу Ладоги. Орудие Полихова оказалось на фланге в 150 метрах от фашистских танков.

— Смотрите-ка, как они уверены в своей победе, — сказал Филипп Романович, указывая на колонну немецких машин. — Борты к нам подвернули. А ну-ка, ребята, трахнем их бронебойным.

Один за другим последовали два выстрела. Секунда на доводку — и после третьего выстрела один танк остановился. Еще выстрел — и вспыхнул второй. Десять танков оставил противник на поле боя, сотни трупов устлали пологий берег Ладоги.

Как-то под Выборгом окопались, расчехлили пушки и с закрытых позиций дали залп. Противник засек наши орудия. Вокруг все запылало. Ослепленные батарейцы на какое-то время потеряли ориентировку, нарушилось управление боем, в расчетах появились раненые и убитые. Командир дивизиона подал команду сменить огневую позицию.

Вражеский снаряд угодил прямо под колеса пушки Полихова. Сраженные насмерть, упали заряжающий и подносчик снарядов, тяжело ранило командира орудия. Филиппа Романовича отбросило метров на шесть от окопа и крепко оглушило.

Долго он не слышал, по движениям губ, жестам рук угадывал, что говорят, но наотрез отказался ехать в госпиталь.

— Из дивизиона не уйду, — категорически заявил солдат. А вскоре опять встал к пушке. Командир орудия раздобыл где-то кусочек мела и каждую команду записывал на щитке.

В ожесточенных боях под Выборгом получил Филипп Романович орден Славы 2-й степени.

Много пришлось испытать во время войны солдату Полихову. В каких только переделках не доводилось побывать. А сколько земли саперной лопатой перекинуто с места на место, сколько километров траншей и окопов вырыто, блиндажей и землянок построено. Не раз привычные к труду руки тракториста ремонтировали пушку.

Все тяжести войны, все невзгоды стойко перенес солдат Полихов, и в каждом бою рука у него становилась твердой, глаз точным. Никто не считал, сколько его пушка уничтожила пулеметных гнезд, дотов и дзотов, сколько разрушила переправ. Однажды на подступах к Пскову противник оседлал дорогу, зарылся на гряде лесистых холмов в землю и бетон, обложился в три-четыре наката вековыми деревьями и, создав мощную завесу огня, не давал нашей пехоте поднять головы.

Командир пехотного батальона позвонил Полихову.

— Сержант, выручай. Прижал нас фашист к земле и держит. Сруби вокруг холма лесок, обнажи дот. А там наши летчики расправятся с ним. Сержант, понял меня?

— Так точно, — ответил Полихов.

Филипп Романович выдвинул свою пушку к самой опушке леса и меткими выстрелами принялся валить деревья. После каждой срубленной сосны или березы все яснее проявлялся холмик, обозначая характерные выпуклости дота. Вот острый глаз Полихова поймал черную точку: это амбразура вражеского дота своей впалой глазницей выискивает новую цель.

Только одна минута потребовалась, чтобы сделать доводку, и в сторону вражеской огневой один за другим ушли два фугасных снаряда. Над холмиком вскинулось облачко дыма, в воздух полетели комья земли, обломки досок и бревен. Наша пехота поднялась в атаку.

Нелегким был путь к победе наводчика Полихова.

— В Польше было дело, — вспоминает Филипп Романович, — захлопнули мы в районе Данцига гитлеровцев в мешок. Наше командование предложило немцам капитулировать. Те попросили 24 часа на размышление. Известное дело, советский человек отходчив, когда шел бой — злость на фашиста была, а когда он караул закричал — злости как не бывало. Пехотинцы автоматы в ниши — и на боковую. Мы, артиллеристы, пушки зачехлили. Сидим, покуриваем, ждем, когда фрицы белые флаги выбросят. Глядь, вместо белых флагов они огонь открыли. Заставили фашистские генералы солдат стрелять, а сами на корабли — и в Германию. Да не многим удалось уйти, потопили их корабли наши летчики.

В завязавшихся уличных боях расчет сержанта Полихова прорвался на одну из улиц Данцига и, несмотря на огонь гитлеровцев, проскочил вперед. Выкатил пушку в центр города, куда со всех сторон стягивался враг, и открыл огонь по немецким колоннам.

По улице сплошным потоком двигались автомашины и танки, шла пехота. Только бы не дать возможность противнику вырваться из мешка. Советские солдаты открыли по противнику беглый огонь. Через несколько минут улицу перегородили подбитые автомашины и танки. Вскоре подошла наша пехота. Отрезанные от основных сил, гитлеровцы капитулировали.