Солдаты революции. Десять портретов

В середине декабря к Александру Дмитриевичу пришло долгожданное известие. Вячеслав Александрович Кугушев в лютый мороз перешел линию колчаковского фронта и успешно провел переговоры с белогвардейским командованием. Семья Цюрупы и семьи других большевиков были спасены.

Радостная весть застала Цюрупу в постели: грудная жаба все чаще и чаще давала о себе знать, и снова пришлось подчиниться врачам. Но теперь дни летели быстро, приближая встречу с семьей. Предполагалось, что Мария Петровна приедет в Москву с детьми к новому году, но до прихода Красной Армии, освободившей город 1 января 1919 года, выбраться из Уфы не удалось. Пришлось прятаться по разным квартирам, и получилось так, что младшие дети оказались у чужих людей. Старшие сыновья Митя и Петя воевали против белогвардейских банд.

Отчаявшись найти младших детей, Мария Петровна выехала в Москву, прибыв туда в середине января 1919 года. Розыски пропавших детей народного комиссара продовольствия продолжались. А они тем временем бродили из одного детского приюта в другой. Наконец, в апреле их разыскали и привезли в Москву. Только теперь после всего пережитого семья собралась под одним кровом, в небольшой квартире в Кремле, куда переехал Цюрупа.

Владимир Ильич, урывая минуту-другую, заходил к Цюрупе. Как-то заглянул во время обеда, увидел, как Мария Петровна делит один обед на двоих детей. Ничего не сказал, ушел.

15 мая 1919 года Владимир Ильич обратился с запиской к членам Президиума Центрального Исполнительного Комитета. Вот текст этого документа:

«Цюрупа получает 2 000 руб., семья 7 чел., обеды по 12 руб. (и ужин), в день 84×30=2 520 рублей.

Не доедают! Берут 4 обеда, этого мало. Дети — подростки, нужно больше, чем взрослому.

Прошу увеличить жалованье ему до 4 000 руб. и дать сверх того пособие 5000 руб. единовременно семье, приехавшей из Уфы без платья.

Прошу ответить.

Ленин».

После приезда Марии Петровны здоровье Цюрупы пошло на поправку, но приступы грудной жабы все же повторялись. Однако Цюрупа настоял, чтобы врачи отменили предписанный ему постельный режим, и сбежал в Наркомпрод; снова потянулись дни и ночи тяжкого труда, выезды в губернии и т. д.

Владимир Ильич, обеспокоенный состоянием Цюрупы, 19 февраля 1919 года направил Александру Дмитриевичу предписание:

«Предписывается Наркому А. Д. Цюрупе, ввиду приступа его к работе и необходимости охраны казенного имущества, строго соблюдать предосторожности, больше двух часов без перерыва не работать.

Позже 10 1/2 час. вечера не работать.

Приема публике не давать.

Ограничительные предписания Лидии Александровны Фотиевой исполнять беспрекословно.

Председатель СНК В. Ульянов (Ленин)»,

Возвратившись в Наркомпрод после нескольких недель вынужденного отсутствия, Цюрупа снова окунулся в работу. И с большой радостью, с каким-то особенным волнением ощутил, увидел, как вырос, сложился, повзрослел созданный им продовольственный штаб, которому партия, Ленин поручили труднейшее дело. Все так же гудели коридоры от массы приезжающих и отъезжающих комиссаров продовольствия, солдат из заградительных отрядов, представителей Совдепов, но уже четче, слаженнее был стиль работы, полнее и ритмичнее пульс этого организма, который вся страна называла кратким и звучным словом: «Компрод».

Еще в начале зимы восемнадцатого года Центральный Комитет РКП(б) счел функции комитетов бедноты выполненными. Основная масса крестьянства начала укреплять свои позиции в деревне. Но битва за хлеб продолжалась, надо было готовиться к новому урожаю.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ СТРАНИЦА

Летом девятнадцатого года Врангель продолжал хозяйничать в Крыму, Юденич шел на Петроград, а Деникин рвался к Москве.

Еще была впереди страшная засуха в Поволжье, и Совнарком обратится с письмом «К товарищам рабочим, ловцам Аральского моря». И каждое слово его будет звучать как набат: «Вся надежда казанских, уфимских, самарских, астраханских голодающих на великую пролетарскую солидарность (согласие) таких же, как они сами, трудовых людей, с мозолистыми руками, собственным горбом добывающих свое пропитание...»

Еще будут и другие трудности, кровавые бои с интервентами и белогвардейскими бандами, борьба с тифом, поджогами, битва за каждый пуд хлеба, за каждый фунт масла.

Но все-таки первый шаг был сделан, к июлю 1919 года подсчитали количество заготовленного хлеба: за предыдущий год и начало этого — по первое мая было собрано сто тридцать миллионов пудов.

3 июля Ленин написал Цюрупе записку: «Созвонимся завтра, надо будет урвать от заседания Цека... теперь трудно, но лучше 1918».

Они встретились на следующий день. Владимир Ильич любил беседы с Александром Дмитриевичем у себя или у него дома, когда за чашкой чаю, не отвлекаясь на непрерывные телефонные звонки, можно было обмениваться мыслями, советоваться, спорить, шутить.

В тот июльский вечер они говорили о том, что сделано и предстоит еще сделать завтра, в ближайшее время. Машинально помешивая чай ложечкой, Ленин повторил: «Будет трудно, но лучше, чем в восемнадцатом...»