Соленый ветер

– Дорогая, – сказала я, взяв ее за левую руку. Лиз подхватила правую. – Мы отведем тебя в постель.

– Нет, – простонала Мэри.

– Лиз, дай ей успокоительное, – попросила я.

Она кивнула и протянула мне шприц. Мэри даже не вздрогнула, когда я ввела в ее руку иглу. Вскоре ее тело обмякло.

– Вот так.

Я мягко опустила ее на соседнюю койку. Простыни были испачканы в крови. Чужой крови. Но у нас не было времени их сменить.

– Приляг, милая, – проговорила я, влажной тряпкой стирая с ее лица кровь Лу, – постарайся отдохнуть.

– Лу, – слабо простонала Мэри и закрыла глаза.

Несколько минут я наблюдала за ее дыханием и думала, как все это несправедливо. После всего пережитого Мэри вновь обрела любовь и так трагично ее потеряла. Это жестоко и неправильно.

* * *

Мы с Китти в молчании возвращались к казармам. Теперь мы повидали войну, вернее, последствия войны – ее ужасы, ее несправедливость.

Мы повалились в кровати и долго слушали, как в небе над нами гудят самолеты. Я молилась за Уэстри и думала: за кого молится, кого вспоминает Китти?

– Анна, – прошептала мне Китти, когда в небе все стихло, – ты не спишь?

– Нет.

– Мне нужно тебе кое-что сказать. Кое-что важное.

Я села.

– Что такое?

Она вздохнула и посмотрела на меня глазами, полными печали и невысказанной боли:

– Я беременна.

Глава 10

Я охнула и бросилась к ее кровати.

– Ой, Китти! – закричала я, качая головой. Я поверить не могла ее словам.

– Я уже давно знаю, – призналась она с полными слез глазами, – но боялась тебе говорить.

– Почему, Китти?

Она глубоко вздохнула.

– Отчасти боялась признаться в этом даже себе, отчасти – не хотела тебя расстраивать.

– Расстраивать меня?

 – Я провела рукой по ее волосам и покачала головой. – Меня расстраивает только то, что тебе приходилось тащить эту ношу в одиночестве.

Китти прижалась лицом к моему плечу и зарыдала так сильно, что ее тело забилось в конвульсиях.

– Не знаю, что и делать. Посмотри на меня, – она показала на явно округлившийся живот, – я месяцами прятала его под поясом. Но больше не могу. Скоро все заметят. Ребенок родится через месяц, может, даже раньше.

Я вздохнула.

– Надо поговорить с сестрой Гильдебрандт.

– Нет, – взмолилась Китти, – не надо. Прошу, Анна.

– Это наш единственный выход. В твоем положении нельзя так напряженно работать, и скоро родится ребенок. Мы должны заранее все обдумать.

Китти казалась испуганной и потерянной. Я поняла, что она не задумывалась о том, что ждет впереди – рождение ребенка на острове за тысячу миль от дома, без мужа, в позоре и неопределенности.

– Хорошо, – согласилась она. – Если ты считаешь нужным, скажи ей. Но я не буду при этом присутствовать.

Я поцеловала ее в лоб и улыбнулась:

– Тебе и не придется, милая. Я обо всем позабочусь.

* * *

На следующий день мне никак не удавалось остаться с сестрой Гильдебрандт наедине. Но в конце смены все-таки повезло – мы столкнулись на складе.

– Сестра Гильдебрандт, – начала я, тихо прикрыв собой дверь, – можно с вами поговорить?

– Да, Анна, – ответила она, продолжая распаковывать ящик, – только скорее: мне нужно идти.

– Спасибо. Это насчет Китти.

Сестра Гильдебрандт кивнула.

– Я уже знаю, – спокойно ответила она.

– О чем знаете?

– О беременности.

– Да, но…

– Анна, я работаю медсестрой очень давно. Я принимала роды и сама рожала детей. Я все об этом знаю.

Я ошарашенно смотрела на нее.

– Ей нужна ваша помощь, – осторожно сказала я, – скоро родится ребенок, и она уже не может работать, как прежде.

Сестра Гильдебрандт повернулась ко мне. Ее лицо смягчилось – такой я ее еще не видела.

– Передай, пусть не беспокоится насчет работы. Если другие спросят, я скажу, что у нее лихорадка и она на карантине. Тебе придется носить еду. Справишься?

– Да, – с улыбкой ответила я, – конечно.

– Когда настанет время, приходите ко мне.

Я кивнула.

– Но что будет с ребенком, когда…

– Я знаю семейную пару миссионеров, они возьмут ребенка. Они живут за холмом, на другой стороне острова. Хорошие люди. Я поговорю с ними утром.

– Спасибо, сестра Гильдебрандт, – с чувством поблагодарила я. На глазах выступили слезы. – Я не ожидала, что вы…

– Довольно, – отрезала она. Мягкость исчезла, уступив место привычной строгости. – Пора возвращаться к работе.

* * *

День, когда Мэри покинула остров, стал печальным для всех, а особенно для Китти – она осталась в казармах и не смогла проводить подругу до самолета вместе с остальными.

Остров обошелся с Мэри особенно жестоко. Он чуть не погубил ее от малярии, а потом разбил ей сердце.

– Прощай, подруга, – сказала Стелла.

– Мы никогда тебя не забудем, – добавила Лиз.

Мэри, стоящая у входа в самолет, казалась совсем бесплотной. Похудевшая, с перевязанными запястьями – она пыталась перерезать себе вены.

Она достала из сумки носовой платок и промокнула покрасневшие глаза.

– Я буду скучать. Так не хочется от вас уезжать. Вы стали моими лучшими подругами, моими сестрами.

Я сжала ее руку.

– Тебе пора, милая. Езжай домой. Береги себя.