Солнечная ладонь

— Телефон-то у тебя откуда мой? — удивился монах, — я же помню, что забирал ранец и его тоже.

— Воздушный элементаль принес, — пожал плечами кладовщик. — Ты это, лучше поторапливайся. На моем ярусе Колокол не так сильно действует, но стоит выйти на площадь — будет не по себе.

— В смысле? — не понял Ник.

— Если звон Колокола встретить на площади или в зале, в общем в любом месте кроме столовой, будет неприятно, — терпеливо пояснил Сидо, протягивая ему стандартный набор послушника. — Поэтому поспеши на ужин. Тебе ещё в келью вещи закинуть нужно.

— Ладно, — Ник решил, что сегодня после отбоя не пожалеет времени и хорошенько все вызнает у Драго или у того же самого Сидо. — Тогда до встречи.

— Жду, — кивнул Старший послушник и уткнулся в экран мобильника.

«Начет моего сотового мы тоже поговорим, — мстительно пообещал Ник, забирая сверток с вещами и выходя со склада. — Так, ну с размещением все понятно — брошу вещи в той же келье где был до этого. Самый главный вопрос — куда садиться в столовой?»

Память тела работала прекрасно, и он почти сразу нашел келью под номером «9». Кинув там вещи, он направился в столовую, но не успел дойти до неё буквально десяток шагов.

ГООООООООНННГ!

По всему монастырю прокатился оглушительный звон, который, казалось, вызывает дрожь реальности. И Ник почувствовал, как какая-то неведомая сила вышвыривает его дух из тела.

Глава 24

Ощущения были отвратительные.

Словно кто-то могущественный взял и вырвал душу Ника из тела. Но если Нику хоть и было плохо, но он контролировал себя, то ещё один послушник, не добежавший до столовой буквально пару шагов, был плох.

Душа несчастного металась в разные стороны, не понимая, где она находится и что делать дальше. Но хуже всего, что с каждой секундой она отдалялась от тела все дальше, и недалек был тот миг, когда натянутая, словно струна, духовная связь порвется, и душа так и не сможет вернуться в тело.

«Скоро помощь всем обездоленным станет моим хобби», — подумал Ник, подлетая к растерявшейся душе и захлестывая её жемчужными нитями.

Мысленный рывок, и она летит прямо в распластанное на земле тело.

Да и сам Ник не стал дожидаться следующего удара гонга и стремительно нырнул в свое тело. И тут же, игнорируя вялые попытки тела прийти в себя, вскочил на ноги и понесся к столовой.

Он ещё успел подхватить заворочавшегося на земле Послушника и вместе с ним ввалиться в здание столовой, как колокол ударил во второй раз:

ГОООООННННГ!

Ник огляделся по сторонам и, не обнаружив поблизости никого из монахов, привалил спасенного Послушника к стене.

— Это что, каждый раз так? — подивился монах, приводя спасенного парнишку в сознание. — Эй, ты как?

— Голова… — спасенный поднял голову и посмотрел на Ника мутным взглядом, — раскалывается…

— О, старый знакомый, — Ник с силой хлопнул Послушника по щеке и потерял к нему всяческий интерес. — Мда уж, судьба иной раз такую встречу подкинет — хоть стой, хоть падай!

Сидящий у стены Послушник был ни кем иным, как обитателем первой кельи.

В памяти Ника тут же всплыл эпизод на одном из подземных уровнях монастыря, когда четверка почти Послушников избила трех мелких мальчишек и сожгла волосы Нику. Вот, кстати, этот самый Послушник и сжег.

— Как там тебя… — Ник смерил схуднувшего за год Послушника презрительным взглядом, — Жирк вроде?

— Пилюлю…

Нику очень хотелось сказать ему какую-нибудь гадость или пнуть в живот, или, в конце-концов, также сжечь волосы, как этот подлец сжег волосы Нику. Руки чесались отвесить оплеуху или создать какую-нибудь хитрую руну, но монах переборол свой позыв и направился к двери, ведущей в обеденный зал.

— Стой… Ты должен мне помочь!

Проигнорировав жалостливый крик Послушника, Ник удивленно пожал плечами и толкнул дверь обеденного зала.

Он и в прошлой жизни встречал наглых ребят, и среди них были и те, кто свято верил, что мир крутится вокруг них. Поначалу Ник с удовольствием ставил их на место — кого словом, кого делом, но потом к нему пришло понимание.

Лучшее, что он может сделать при общении с такими типами — не мараться.

Ведь они себя и так уже наказывают, не понимая жизненных уроков. И если раньше Ник считал вразумление таких вот личностей своей обязанностью, то сейчас предпочитал действовать по принципу — не трогай, вонять не будет.

Дядя рассказывал ему про кармические узелки — мол неважно какое дело ты делаешь, хорошее или плохое, на твоей судьбе появляется узелок. И окончательное освобождение душа получит только тогда, когда все узелки будут развязаны.

Мимо «плохих» узелков Ник научился проходить, но совершать хорошие с его точки зрения поступки не перестал.

Все эти мысли пронеслись у него в голове за несколько секунд — именно столько понадобилось монаху, чтобы осмотреть обеденный зал и сообразить где находится раздача.

Стараясь вести себя естественно и не привлекать к себе внимания, он взял поднос, и пристроился в конец очереди.

Дальше дело было за малым — получить на ужин комок какой-то бурды, сухарь и стакан воды и найти свободный столик.