Солнечная лотерея

– Человеку с больным воображением покажутся грязными любые взаимоотношения, – сказал Аллан. Он встал с места и повернулся лицом к людям, сидевшим внизу в зале. – Мне хотелось бы видеть, с кем я говорю. Вылезайте из укрытия, дайте взглянуть на вас.

Безликий голос продолжал:

– Вы всегда даете волю рукам при виде молодых женщин, с которыми вам доводится сталкиваться на протяжении дня. У вас такая привычка? Вы используете служебное положение, чтобы…

– Вот что я вам скажу, – заявил Аллан. – Назовите себя, и я вышибу из вас мозги. Мне осточертели эти безликие нападки. Такие собрания используют люди с грязными садистическими наклонностями, они выпытывают все вплоть до омерзительнейших деталей, они готовы опорочить любого невинного человека, если тот попадется им в лапы, они видят что–то постыдное и нечистое в любых нормальных отношениях между людьми. Прежде чем я покину эту трибуну, мне хотелось бы сделать заявление общего теоретического характера. Мир стал бы куда лучше, если бы в нем не было этой патологической инквизиции. Каждое из подобных заседаний причиняет больше вреда, чем все совокупления, в которые вступали друг с другом мужчины и женщины с самого сотворения мира.

Он опустился на место. В ответ не раздалось ни звука. Зал погрузился в полнейшую тишину. Прошло некоторое время, и миссис Бирмингэм сказала:

– Если никто больше не желает ничего заявить, Комитет приступает к вынесению решения.

Безликий «голос правосудия» не откликнулся. Аллан сидел съежившись, он вдруг понял, что в его защиту не прозвучало ни слова. Дженет по–прежнему оставалась неподвижной, как деревянный истукан. Может, она согласна с обвинителями? Но в тот момент он решил, что это не имеет значения.

Как показалось Аллану, дамский совет обменивался мнениями излишне долго. В конце концов, решение известно заранее. Аллан потеребил нитку на рукаве, покашлял и нетерпеливо заерзал на стуле. Наконец миссис Бирмингэм встала.

– Соседи по жилищной секции, – заявила она, – вынуждены, к сожалению, сообщить, что считают мистера А. П. нежелательным здесь лицом. Это крайне печально, поскольку мистер А. П. на протяжении многих лет являлся образцовым жильцом данной секции, так же как и его родственники в прошлом. Следует заметить, что мистер А. П. родился в той квартире, которую сейчас занимает. Поэтому Комитет, выступая от лица соседей мистера А. П. по жилищной секции, лишь с глубокой неохотой вынужден объявить, что лишает его права аренды с шестого ноября две тысячи сто четырнадцатого года, и с еще большей неохотой обязывает мистера А. П. и членов его семьи покинуть и освободить от вещей занимаемую ими площадь к указанной дате. – Миссис Бирмингэм с минуту помолчала, а затем перешла к официальной части. – Мы также надеемся на понимание со стороны мистера А. П., ведь в сложившихся обстоятельствах у Комитета и соседей по жилищной секции не оставалось иного выбора, и все мы желаем ему больших успехов в личной жизни. Вдобавок Комитет хотел бы заявить, что его члены с уверенностью считают мистера А. П. человеком величайшей стойкости и силы духа. Комитет убежден, что мистер А. П. преодолеет эти временные затруднения.

Аллан громко расхохотался.

Миссис Бирмингэм бросила на него недоуменный взгляд, затем сложила бумаги с текстом вердикта и отошла назад. Аллан спустился по лесенке с трибуны и прошел через переполненный зал к столу, за которым сидела его жена.

– Пошли, – сказал он ей, – мы вполне можем уйти.

Пробираясь к выходу, они услышали, как миссис Бирмингэм бубнит, зачитывая текст следующего обвинения.

– Теперь мы рассмотрим дело Р. П., мальчика, возраст девять лет, который сознательно и по доброй воле утром двадцать первого октября две тысячи сто четырнадцатого года нацарапал слова порнографического содержания на стене общественной ванной комнаты второго этажа данной жилищной секции.

– Что ж, – сказал Аллан жене, когда за ними заперли дверь, – вот и все.

Она кивнула.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Все это как будто не по–настоящему.

– По–настоящему. Через две недели нам придется убраться отсюда. «Временные затруднения». – Он покачал головой. – Ну и фарс.

В коридоре, зажав под мышкой свернутую газету, слонялся без дела мистер Вейлс. Завидев Аллана и Дженет, он нерешительно двинулся к ним.

– Мистер Перселл…

Аллан остановился:

– Здравствуйте, мистер Вейлс. Нам вас недоставало.

– Я не был там, – с виноватым и в то же время оживленным видом сказал мистер Вейлс. – Мистер Перселл, у меня подошла очередь на следующую квартиру. Поэтому я и отсутствовал, я больше не имею отношения к вашей жилищной секции.

– А–а… – протянул Аллан. Значит, они не выпихнули его потихоньку, они купили право аренды квартиры рангом повыше и подарили его мистеру Вейлсу. По всей видимости, он и не знает, отчего ему так повезло; в конце концов, у него свои проблемы.

– Как прошло собрание? – спросил мистер Вейлс. – Мне кто–то сказал, что вас опять разбирали.

– Да, – подтвердил Аллан.

– Что–нибудь серьезное? – забеспокоился мистер Вейлс.

– Не слишком. – Аллан похлопал его по плечу. – Все уже позади.