Солнечные часы

Фэнси склонилась над кукольным домиком.

— А мне все равно, — заявила она. — Я не боюсь плохих людей и опасности тоже не боюсь.

— Но ведь там и хороших нет! — беспомощно воскликнула Глория. — Там одни лишь усталые, злые и уродливые — уж я-то знаю!

Первый мистер Хэллоран в ходе своей вечно занятой жизни привык руководствоваться различными максимами, подходящими по контексту. «Тише едешь — дальше будешь», — любил говаривать он, «Нет предела совершенству» или «В гробу карманов нет». Армия архитекторов и ландшафтных дизайнеров, все, как один, отказались украшать дом мистера Хэллорана изящно нарисованными, вырезанными и выгравированными сентенциями, однако во многих случаях шли на компромисс с его страстью к успокаивающему присутствию хороших советов. Мистер Хэллоран (державший на письменном столе копию киплинговского «Если» в рамке) полагал, что любой живой душе полезны бодрящие изречения, напоминающие о здравом смысле, и лишь тактичное вмешательство молодого человека (племянника главного архитектора), получившего степень магистра по английской литературе в Колумбийском университете, предотвратило окончательный разрыв между мистером Хэллораном и главным архитектором: последний объявлял, что скорее умрет, чем увидит, как стены его творения марают такими избитыми фразами как «Старый друг лучше новых двух», а первый с упорством, в принципе характерным для его личности, перелистывал сборник известных цитат и вопрошал, на чьи деньги, в конце концов, строится дом? Так вот, молодой человек, получивший степень магистра по английской литературе в Колумбийском университете, предложил мистеру Хэллорану слегка подкорректировать его максимы, добавив им большего изящества и поэтики, дабы пощадить тонкие чувства архитектора; в любом случае, смысловая разница практически незаметна, и самая суть поговорки «В гробу карманов нет» прекрасно передается цитатой «Когда жить, если не теперь?»

Так и возникло множество элегантно позолоченных изречений на стенах дома мистера Хэллорана — неэффективных, разумеется (несмотря на киплинговское «О, если…» в рамочке на столе, мистер Хэллоран посвятил свою жизнь приобретению исключительно денег); и тем не менее люди, живущие в Большом доме, давно привыкли обедать под лозунгом «Пусть лишь достойные украшают этот праздничный стол» или просыпаться под бодрым «Вставай, вставай, гони постыдный сон, парит на крыльях света Аполлон»[19]

, или даже «Навстречу лучшему стремись — таков мой жизненный девиз!», или подниматься по ступенькам лестницы, читая по дороге «Когда жить, если не теперь?»

Когда студент, чрезмерно увлеченный идеей Строберри-Хилл[20], предложил мистеру Хэллорану возвести на участке грот, последний в первую очередь — еще даже не сделав попытки выяснить, что, собственно, такое грот, для чего это нужно и что для этого потребуется (раз оно существует, значит, и ему нужно), — задумался о подходящих изречениях, призванных украсить стены грота. Согласно его смутным представлениям, в гроте должно быть чарующе прохладно в жаркую, душную погоду, а посему решение родилось довольно быстро. «Не страшись впредь солнца в зной»[21]

, как бы подразумевал грот, и в этом плане мистер Хэллоран твердо стоял на своем.

Студент утверждал (возводя при этом напраслину на Хораса Уолпола), что грот — вовсе не грот, если не выходит к озеру, и мистер Хэллоран, у которого уже имелся искусственный пруд в саду перед домом, отправил строителей копать озеро в дальнем конце участка; в двух местах оно натурально касалось стены. Грот построили из камня рядом с озером, сверху насыпали земли и засадили травой и цветами в больших количествах; внутри, как и планировалось, синей краской с капелькой позолоты изобразили надпись: «Не страшись впредь солнца в зной». Общий вид грота был достаточно живописен, хотя его гораздо больше украсило бы присутствие дам, отдыхающих после прогулки верхом по пересеченной местности («Ах, сколько же мы сегодня проехали! — витало в воздухе. — Чу! А джентльмены уже вернулись с охоты?»); или, по меньшей мере, изящная трапеза, состоящая из фруктов и мороженого, с листьями винограда вместо тарелок, а мимо в гондолах проплывает хор Королевского театра в сказочных одеждах, покачиваясь на легких волнах.

Возможно, далеко не все из этого являлось в воображении мистера Хэллорана. До самого грота ему не было никакого дела, поскольку там царила сырость, да и озеро раздражало глаз, служа вечным напоминанием о том, как долго и грязно его выкапывали; к тому же он так и не смог привести сюда жену и написать ее имя на камнях. В довершение всего лебеди, изначально плававшие в искусственном пруду, покусали юного Ричарда и двух горничных, и потому были отправлены в ссылку на озеро, где они шумно размножались и ссорились, и служили бесконечным источником беспокойства и раздражения для садовников.