Солнечный дождь из черной дыры

В гараж можно было попасть прямо из дома. Выходишь из прихожей, спускаешься в гараж по лестнице. Лестница была довольно крутой, Нинель по ней никогда не ходила. Если она ехала куда-нибудь с родными, ей автомобиль подавать надо было к порогу. Сейчас она с удивительным проворством сбежала по лестнице, подсунула Вере под ноги табурет, не обращая внимания на то, что бившаяся в конвульсиях Вера больно била её ногами. Потом схватила лежавший в ящике с садовым инструментом секатор и перерезала верёвку.

Вера мешком повалилась на пол. Нинель присела перед ней и с силой залепила пощёчину.

– Вот же дура! Что придумала?! Чтобы я тут одна ворох проблем разгребала?!

Вера хрипела и держалась за горло, на котором наливалась синевой полоса от верёвки.

– Пойдём, тебе лечь надо! – попыталась поднять её бабка.

Вера уткнулась ей в плечо и в голос разрыдалась.

– Мама, мама, ты не понимаешь… Я так больше не могу! Не могу!

– Молчи, тебе разговаривать больно, попробуй встать. Сейчас ляжешь в кровать, я тебе отвар дам от нервов, поспишь, а потом мы с тобой поговорим.

Бабка поднялась на ноги и потянула за руку Веру. Вера встала с пола с трудом, всё тело колотила мелкая дрожь, ноги были ватными, коленки предательски подгибались. В обнимку мать и дочь направились к лестнице. Но подняться по ступенькам не успели, их остановил незнакомый голос:

– Что это вы тут делаете? Вешаетесь, что ли? Вы, Нинель Борисовна, всех вокруг жизни учить горазды, а в собственном семействе порядок навести не можете. Родня ваша дохнет, как мухи, то водки палёной нажрутся, то в петлю лезут. Смешно…

На верху лестницы стоял незнакомый мужчина в тёмном спортивном костюме с капюшоном. Костюм недешёвый, фигура у мужчины худощавая, подтянутая, но красное отёкшее лицо с мутными бесцветными глазами выдавало, сколько всякой алкогольной дряни оно на себя систематически принимало.

– Ты ещё кто такой?! Как посмел в чужой дом без приглашения припереться?! – мало обращая на незнакомца внимания, огрызнулась бабка. Её внимание сейчас занимала Вера.

– Мам, это Кирюшечка, Лидкин приятель, которого она к себе приняла, – хриплым голосом представила незваного гостя Вера, избегая определения «бывший бомж с местной помойки».

– Вот и пошёл вон к своей Лидке! – беззлобно погнала его бабка.

Вместо ответа Кирюшечка подхватил с пола принесённую им канистру и щедро окатил бензином стоящих внизу Нинель Борисовну и Веру.

– Ты что, гад?! – заорала бабка. – Спятил, что ли?!

– Стоять! – приказал Кирилл и чиркнул зажигалкой большой для газовой плиты. – Жечь я тебя, Борисовна, буду! Прости, Вера, но и тебя за компанию. Только двиньтесь с места, брошу зажигалку, загоритесь, как факелы!

Вера с матерью отступили назад.

– Подожди! – попробовала говорить спокойно Нинель, но голос предательски дрогнул. В серьёзность его намерений она поверила сразу. – Тебе-то я что сделала? Ты мне благодарен должен быть, я тебе безбедную жизнь обеспечила. Из грязи в князи. Ты ж при Лидке как сыр в масле. Давай поговорим. Убери зажигалку, не ровен час уронишь, а тут бензин везде.

– Обязательно поговорим, я с тобой давно поговорить хочу! – усмехнулся он. – Только свяжу-ка я вас, чтобы руки разговаривать не мешали. Вера, возьми верёвку, ту, на которой недовешалась, свяжи матери руки и иди сюда.

Угрожая зажигалкой, он заставил Веру связать бабке руки за спиной, потом сам связал Веру. Он подошёл к бабке и сильно толкнул. Она стала падать, Вера неловко постаралась её поддержать, и они обе, как кегли, упали на пол. Тогда он сел на нижнюю ступеньку.

– Вот теперь можно и поговорить.

– Ты если тут пожар устроишь, тебя найдут быстро, – пригрозила бабка.

– А мне плевать! Пусть хоть весь посёлок выгорит, и я сгорю. Я жизнью не дорожу. Лишь бы увидеть, как в этом пламени ты корчиться будешь! Мне большего не надо. Всю твою семью на корню изведу, чтобы на могилку к тебе некому ходить было, чтобы ничего от тебя на этом свете не осталось, даже памяти. Могила твоя пусть сорняками зарастёт. Как долго ждал я этой минуты! Не узнаёшь меня? А я твою рожу ненавистную каждый раз вижу, как глаза закрываю.

– Не помню я тебя! Ты мозги последние пропил! Никогда я с тобой не встречалась!

– А Валю Петриевскую, жену мою, ты тоже не помнишь?! И не встречала никогда?!

Нинель Борисовна задумалась, и искра понимания скользнула в её взгляде.

– Вспомнила, это хорошо. Теперь вспоминай дальше. Валя в бухгалтерии на заводе работала…

* * *