Солнечный удар

 Андрей вышел из парикмахерской обновленным внешне и даже немного внутренне. Будто вместе с волосами сбросил на пол часть проблем. Правильно говорят психологи: смени прическу и жизнь покажется не такой уж гнусной штукой. Сегодня тяжело, завтра будет легче, а послезавтра…

 - Ты почему ведешь себя, как последняя свинья? — гневно спросила Юля, преградив ему путь.

 Он опешил. Не ожидал, что бросится вдогонку.

 - А мне кажется, наоборот — поступил благородно.

 - Слова не путаешь? Где ты здесь благородство увидел?

 - Отвалился, как отработанная ступень от ракеты. Не стал висеть балластом. Муторное это занятие, если честно.

 - Сам себе такую роль отвел, или кто–то дал понять?

 - Ты дала.

 - Что я тебе дала?

 - Вот именно, ничего.

 И тут Юле стало все ясно. Вот откуда этот бзык появился. Мальчик терпел, терпел и надсадил терпелку. А кто виноват? Надо было пользоваться ситуацией, пока позволяла, а не корчить из себя моралиста.

 - Был бы смелее, давно б взял, — снизив тон, пробурчала она под нос.

 - Я бы взял, если б мы при других обстоятельствах сошлись. А так все время кажется, что это не по любви, а в зачет каких–то дел. Сейчас этих дел уже нет и, стало быть, рассчитывать больше не на что.

 - Есть.

 - В смысле?

 - Дело есть: ведь убийство Янки еще не раскрыто.

 - Раскроют те, кому положено. Мне лично поровну.

 - А если это свои?

 - Так же — фиолетово.

 - Вот и получается, Андрюшенька, что тебе на меня начхать. А еще строишь из себя обиженного мальчика.

 Он громко чихнул, тряхнув бобриком.

 - Почему, на–пчх–ать? Извини, в парикмахерской надышался.

 - Потому, что я в одном пансионате с преступником живу и подвергаюсь конкретному риску, а тебе…

 - Апчхи! — повторил Полынцев.

 - Правильно, начхать. Его девушку, может, сегодня ночью убьют, так же, как Янку. А он тут слюнки распустил — не дали ему. Просить будет не у кого. Понял?!

 - А ты, моя девушка?

 - А чья, блин, Могилина, что ли? Быстро извиняйся и говори, что ты дурак.

 - Прости, я дурак.

 - То–то, — согласно кивнула красавица. — А тебе, между прочим, идет бобрик, — она провела ладошкой по его мягким волосам. — Совсем по–другому выглядишь. Почему раньше не носил?

 - Носил. Просто перед отпуском подстричься не успел, а здесь с вашими делами все недосуг было.

 - Ты мне нравишься с бобриком.

 Полынцев раскис от удовольствия.

 Они спустились на пляж и, на удивление быстро, нашли свободные места. Юля побежала в кабинку переодеваться, а Андрей, скинув с себя одежду, бросился в объятья лазурных волн. Вода мягко огладила рельефное тело, пощекотала натруженные стопы, расслабила упругие мышцы. Немного поплескавшись у берега, он взял курс на заградительные буйки. Кролем, брассом, баттерфляем — каждым стилем по очереди, пусть смотрит, на что он способен…

 Юля уже подходила к воде и оставалось ей сделать шагов 5, не больше. Расстояние от буйков до берега составляло метров 50, не меньше. Кто вы думаете, добрался быстрее?..

 - Ты чего так долго плыл–то? — спросила красавица, раскачиваясь на волнах. — Я уж тут замерзнуть успела.

 - Где же долго? — фыркнул Полынцев. — Можно сказать — ракетой.

 - Видели мы в прошлый раз твою ракету — чуть сама не затонула.

 Андрей небрежно отмахнулся.

 - Неудачный пуск. Тетка беспокойная попалась. А вообще–то, я ныряю, как дельфин.

 Он скрылся под водой и через секунду выпрыгнул вверх столбиком. Плавки, при этом, слегка приспустились (резинка была слабенькой).

 Красавица, прыснула в кулачок.

 - Андрюш, ты мне сейчас что хотел показать?

 - Ой, извини. Так получилось.

 - А я думала, хвастаешься.

 - Могу и похвастаться, — он обхватил ее за талию и притянул к себе.

 Юля завертела головой по сторонам.

 - Люди вокруг, неудобно. Давай лучше поболтаем.

 - Чем?

 - Дурак! О чем. Например, об убийстве.

 - А поцеловать дашь?

 - Торговаться начал? А говорил, что не признаешь взаиморасчетов. Я уж, глупая, поверила.

 - У тебя учусь. Так как?

 - На.

 Полынцев, плотоядно облизнувшись, медузой влип в ее вишневые, чуть солоноватые от морской воды, губы…