Солнечный ветер (СИ)

С этими словами Джаред вытащил из другого контейнера тонкий шлем и перчатки с металлическими пластинами на тыльной стороне. Пока он надевал своё странное приспособление, похожее на амуницию профессиональных игроков виртуальной реальности, Дженсен послушно отошёл на противоположный конец рубки. Потом Джаред ещё раз успокаивающе ему улыбнулся, неожиданно подмигнул и положил ладонь в перчатке на открытую панель «сердца» матрицы - окно для ввода персональных данных. По перчатке пошли синеватые всполохи, потянулись линиями вверх по руке Джареда, подсвечивая комбинезон, и дальше, к шее, освещая синим его сосредоточенное лицо. Наконец, вся эта светящаяся масса добралась до шлема. Матрица корабля коротко отозвалась серией сигналов разной интенсивности. Вторичное эхо подсказало Дженсену, что матрицы «Солнечного Ветра» и «Ригеля» слились в один организм, и Джаред стал посредником между ними - соединяющей нитью, которая увеличивала мощность объединённых механизмов в сотни раз. Он надеялся, что этого хватит, чтобы спасти парней и самим не познакомится с Юпитером поближе.

Дженсен ничего подобного раньше не видел! Слабое подобие происходящего случилось на Марсе, когда они едва не попали на зуб к бешенным скунбрикам. Но тогда Дженсен наблюдал за процессом издалека. Смотреть на то же самое, но с пары метров - это совсем другие по интенсивности эмоции.

...Искусственный интеллект прочно вошёл в жизнь человечества с открытием Туннелей. Матрица - один из привычных атрибутов их реальности. Она способна была накапливать и обрабатывать огромное количество информации, анализировать, обучаться, предлагать десятки вариантов решения, оптимальные для той или иной ситуации, но не могла действовать самостоятельно. Только человек отдавал окончательную команду на выполнение того или иного действия. Искусственный мозг не мог полностью заменить человека.

Слиянием машин и механизмов никого уже не удивишь, как и слиянием человека и машины в виртуальном пространстве. Но сейчас Дженсен наблюдал за невероятным: слиянием разума человека и механического мозга машины в реальном мире. Он понимал, что такие эксперименты проводятся в секретных лабораториях, возможно, с переменным успехом, но официальных заявлений о конкретных открытиях в этой области он ещё не слышал. И если бы успехи были, утаить надолго их все равно бы не смогли. К тому же, Дженсен был абсолютно уверен, что Джаред - не сбежавший объект, участвующий в тайном научном проекте. Скорее всего, это часть необычных способностей клана Индиго, к которому принадлежал «желторотик». Если вспомнить всё, что удалось Дженсену узнать о нём и его жизни, становилось понятно, почему Джареда курировали в Школе, почему у него полностью засекреченное досье, почему о нём нет данных в Глобальной Статистике учёта землян. И почему служил в Бюро, а ведь говорил однажды, что в своё время мечтал быть просто рейнджером, а не рейнджером-разведчиком. И тогда понятно, почему Джаред не рассказывал о себе. Ему нельзя и уже давно.

Дженсен плюхнулся в кресло у люка, не сводя с Падалеки глаз. Ноги предательски дрожали, и впервые что-то делалось без его участия. Это новый опыт - просто сидеть, смотреть и ждать, когда вся его сущность стремилась схватить «желторотика» в объятия, крепко прижать к груди и разделить с ним свои силы, принять часть беды на себя.

Джаред вдруг закрыл глаза и замер, вытягивая руку вперёд, к иллюминатору.

Это было так похоже на то, что он делал на Марсе, уговаривая скунбриков вернуться к мирной трёхногой жизни, что дежавю вернулась в десятикратном размере. Дженсен зачарованно перевёл взгляд на ослепительно оранжевый шар Юпитера, занимавший сейчас всё пространство иллюминатора. Прищурившись, он заметил тёмную горошинку «Ригеля». «Манты» Вента и Сэмира, как ни старался, разглядеть уже не смог.

Дженсен ожидал, что из ладони Джареда сейчас вырвется синее пламя, как тогда, на Марсе, но ничего экстраординарного не происходило. Джаред был в трансе, матрицы бесшумно работали вместе, даже включённый эфир звенел на пару янских тише, чем обычно, и в рубке было достаточно тихо. Дженсен старался дышать через раз, потому что ему казалось, что Джаред вообще не дышит. Он замер, подобно статуе, даже его вытянутая рука не шелохнулась ни разу.

Минуты тянулись одна за другой, потом неожиданно ожил экран матрицы, и перед Дженсеном самостоятельно развернулся ещё один голографический участок увеличенного Юпитера, часть борта «Ригеля» и их падающая «манта», которая сейчас согласно данным не падала, а наоборот, медленно поднималась, опровергая тем самым все законы тяготения.

Дженсен вдруг услышал что-то похожее на тихий вздох или подавленный стон и быстро взглянул на Джареда. Тот всё также стоял с вытянутой рукой, вроде ничего не изменилось, но, присмотревшись внимательнее, Дженсен заметил, как по его вискам тёк пот, скатываясь по скулам и дальше на шею, теряясь в воротнике чёрной формы Бюро.