Солнечный ветер (СИ)

- Потому что Брэмэр - это тот человек, который решился на чудовищный эксперимент с детьми. Место, где нас содержали без Солнца, это Титан, бункеры, в которых мы с тобой были недавно. Мне не так давно сказали, что двадцать три года назад пассажирский «Осьминог» попал в метеорный поток в районе Сатурна. Не знаю, родился ли в безумной голове Брэмэра план сразу или пришёл потом по частям, но... Браконьеры были рядом. Но вместо оказания помощи пострадавшим и уцелевшим гражданским лицам, они совершили ещё более страшное преступление, чем торговля внеземными животными и вирусные теракты. Они собрали выживших детей и взорвали корабль, не оставляя ни шансов на спасение раненным, ни следов своего преступления. Были Рождественские каникулы, на корабле было полно семей с детьми, отправившихся в путешествие. Мои родители летели на нём на Уран. Буквально за пару лет до катастрофы заработала новая туристическая база «Гертруда», расположенная в метеорном кратере Титании. В те годы её активно рекламировали. Они летели в отпуск, отпраздновать ещё и пятилетие своего брака. Вместе со мной.

- Господи, Джаред!..

Дженсен, не ожидавший такого, едва не задохнулся от комка, внезапно образовавшегося в горле.

- Ничего, Дженсен. Я же говорил, я не помню аварии, наверно, был ещё слишком маленьким, чтобы понять происходящее.

- Детская память порой избирательна, может запомниться какой-то яркий болезненный момент и на всю жизнь наложить отпечаток. Мне так жаль!

- Но со мной такого не случилось. Я был по-своему счастлив. Я почти не помню, что с нами делали на Титане, так, одни смутные образы. Но Брэмэр всё равно должен быть наказан за свои деяния.

- Обязательно будет! - с горячность сказал Дженсен. Его просто распирало от эмоций и очень хотелось рассказать о своей трагедии, но... Что бы Джаред не говорил, ему больно вспоминать о прошлом, даже если он ничего не помнит. И вряд ли он захочет услышать сейчас ещё одну историю о трагедии, пусть и связанную на этот раз не с ним, а с Дженсеном. И если честно, Дженсен не был готов говорить об этом; рассказ Джареда о родителях буквально выпотрошил его.

Он лишь поинтересовался:

- Ты с детства знал свою фамилию?

- Бюро выяснило это, когда нас нашли и освободили. На каждого ребёнка браконьеры завели подробное досье, куда вписывали, что нам вводили, наши успехи, но звали только по имени, иногда по номерам. У меня 19-ый.

- А другие родственники у тебя есть?

- Из близких - никого. Бюро искало, но нашлись только очень дальние родственники, которые с трудом смогли вспомнить, что у них были когда-то троюродные племянники. У меня спрашивали, хочу ли я с ними повидаться. Я отказался. Какой смысл? Они всё равно бы меня не приняли так, как мне бы хотелось.

- Зато у тебя много настоящих друзей. Если хочешь, можем поехать ко мне, если совпадут графики отпусков. Мама будет тебе очень рада.

Джаред с недоумением выгнул бровь.

- Что? - тут же ощетинился Дженсен, поняв, что он только что сболтнул. Горячая волна смущения родилась где-то в животе и покатилась вверх, окатывая шею и лицо. В такие моменты позавидуешь причёске Падалеки. И скулы прикрыты, и ушей не видно, а шея так вообще как в камуфляже.

- Дженсен, - промурлыкал Падалеки, вдруг пряча лицо в ладонях, и оттуда глухо прозвучало дальше, - мне надо подумать над твоим предложением. Это так неожиданно!

- Падалеки! - рявкнул смущённый донельзя Дженсен, невольно повышая голос, но присутствующий в рубке Флинт даже бровью не повёл. Джаред не удержался и, посмотрев на Дженсена сквозь растопыренные пальцы, громко расхохотался.

- Вот же задница! - в сердцах выругался Дженсен, подавляя желание вскочить и дать шутнику по шее.

- Молчу, молчу! - тут же выпалил Джаред. Он пытался не ржать, но при этом строил такие гримасы, что Дженсен не выдержал. Их хохот ещё долго рикошетил от стен, и к ним даже Флинт присоединился, который возможно кое-что и услышал.

Этот смех был волшебным зельем, он снимал напряжение, вызванное рассказом Джареда, и Дженсен понимал, что на сегодня сеанс вопросов и ответов должен закончиться. Нельзя сразу узнать всё. Даже ту малость, которую открыл ему Джаред, надо было переварить и осмыслить.

Флинт вернулся к работе, скользя глазами по приборам.

Спустя несколько минут приятной тишины он сказал:

- Миновали Протей. Подлётное время к Тритону - сто сорок минут.

- Принято. Не сбрасывай скорость. Метеорный поток остался позади, так что долетим с ветерком и без риска для себя, - отозвался Джаред, и Дженсен увидел не просто знакомого по Школе  курсанта, а настоящего капитана, принимающего решения и способного быть властным и решительным.

- Принято, - ответил Флинт и снова погрузился в изучение проложенного курса.

А Джаред обернулся к Дженсену.

- Не хочешь перекусить перед посадкой? У нас есть отличный кофе. Ариэль и Флинт его пьют галлонами, приходится постоянно пополнять запасы. А мы с Марком предпочитаем какао.

- Ну, ещё бы! - не удержался Дженсен от лёгкой иронии. - Дети просто.

Джаред улыбнулся, тряхнув волосами.