Солнечный змей (СИ)

Три щелчка слились в один над головой Речницы, что-то чёрное ударило ближайшего кровопийцу в бок и взорвалось багровым пламенем, разрывая зеркальное тело на части. Оно разбрызгалось стеклянными осколками, тающими прямо на лету. Второй «зеркальник» вздулся и растёкся дымящейся лужей по боку хийкиммига. Зверь вскинулся, размахивая лапами и пытаясь дотянуться до застрявшего хоботка – тварь оставила его в теле. Третий кровосос отцепился и взлетел, странно потрескивая. Что-то красное мерцало под его сверкающей шкурой. Снова что-то щёлкнуло на крыше, и «зеркальник» разлетелся вдребезги. Хийкиммиг фыркнул, встряхиваясь всем телом, и повернулся к повозке хвостом. На его бедре висел, глубоко запустив хоботок, ещё один ледяной «комар».

- Ни-шэу! – прошептала Речница, вскидывая руку. Уджуг тревожно фыркнул. Зеркальная тварь с тихим треском втянула хоботок и медленно повернулась к повозке. Ни глаз, ни рта у неё не было – только слегка выступающая трубка, прикрытая кольчатым рядом острых зубцов.

- У-ух! – Аса с силой толкнула Кессу в бок, сбрасывая её под повозку. «Зеркальник» странно хрюкнул, раздувая блестящие бока, и из его хоботка потекла вода. С громким треском он развалился на несколько частей и упал на снег.

- Кесса, прячься! – солмица втащила её в повозку и задёрнула полог. – Ложись, не двигайся!

Повозка закачалась – кто-то спрыгнул с её крыши, послышались короткие возгласы и рёв двух хийкиммигов. Завеса откинулась, в повозку снизу заглядывал Икымту. Тяжёлый лук из костей и жил болтался за его плечом, в руке северянин держал короткую чёрную стрелу.

- Надо помочь, – выдохнул он.

Речница соскользнула с края повозки и шмякнулась в снег. Следом, оскальзываясь на ступеньках, спустился Хагван. Все солмики – и Яцек с ними – уже окружили раненого зверя. Уджуг обнюхивал его голову, а он шевелил ушами и тяжело вздыхал.

- Кесса, Хагван, идите сюда, – окликнул их Речник и кивнул на развязанный тюк у ног Асы. Солмица зачёрпывала из него желтоватое месиво и осторожно втирала в бока хийкиммига. Речник убирал прилипшую шерсть с открытых ран и смазывал их воинским бальзамом. Они были невелики – несколько круглых дырок, несколько длинных, но неглубоких порезов… и множество пятен шерсти, белой от инея, и шкуры, твёрдой как лёд. Кесса притронулась к одному пятну – и отдёрнула руку, дуя на вмиг замёрзшие пальцы.

- Не надо, – Кытугьин покачал головой и осторожно отодвинул Речницу от зверя. – Смотри, тут шкура приморожена к мясу. Ему больно. Мы поможем, а ты его не трогай.

- Тут вся лапа заморожена, – щёлкнул языком Икымту, зачёрпывая жир двумя руками и усаживаясь рядом с хийкиммигом. – Уналаг!

- Да, его дыхание, – кивнул старший солмик, ощупывая бока зверя. Существо не сопротивлялось и только вздрагивало, когда рука Яцека дотрагивалась до раны.

- Это коготь Ахлута, – Аса прикоснулась к краям неглубокого, но длинного разреза. Кровь не текла – замёрзла прямо в ране.

- Не Ахлут, – Кытугьин посмотрел на разрез и нахмурился. – Тингенек!

Он быстро огляделся по сторонам, но всё было спокойно, и нетронутый снег расстилался вокруг – только там, где прошёл хийкиммиг, тянулся размытый след.

- Серьёзных ран не видно, – покачал головой Речник Яцек. – Что скажешь – может он идти за повозкой?

- Он быстро окрепнет, – Кытугьин развязал тюк с розоватым жиром и поставил у морды зверя. Хийкиммиг сунул туда нос и зачавкал, его уши встали торчком. Уджуг фыркнул, напоследок коснулся носом его лба и отстранился.

- У него лапа не гнётся, – сказал солмик, осторожно погладив существо по загривку. – Оттает – и пойдёт, и побежит. А вот что стало с его повозкой…

- Праматери, не покиньте нас, – пробормотал Икымту, подбирая обрывок повода и вглядываясь в чёрточки на выбеленной коже. Кытугьин отобрал у него упряжь и поднёс к глазам.

- От когтей Ахлута раны короткие и рваные, и коготь никогда не один, – тихо сказала Аса, наклонившись к уху Речницы. – А у Тингенеков длинные клинки, острые, как осколки льда. Уналаг дышит холодом, поднимает столбом снег. Тот, на кого он плюнет, станет ледяной глыбой. А Иситоки смотрят со всех сторон…

- Агай! – крикнул Кытугьин. Короткий дротик свистнул над спиной зверя. Зеркальный шар, взлетевший было из сугроба, расплескался талой водой по рыхлому снегу.

- Они пьют кровь? – тихо спросила Кесса, скрывая дрожь.

- Очень любят кровь и жир, – кивнула Аса. – Его оставили им на корм. Хелег!

Её лицо так исказилось, что Кесса чуть не шарахнулась в сторону. «Хелег» – похоже, это слово было самым грубым ругательством на равнинах Хеливы…

- Нельзя тут стоять, – прошептал Икымту, оттаскивая тюк с едой от морды хийкиммига. – Привяжем его к повозке. Где его люди?

- Там, – коротко ответил Кытугьин, указав на равнину. Он отложил обрывок повода и сел рядом с хийкиммигом.

- Чей он? – повод подобрала Аса.

- Амакуг – так тебя зовут? – солмик почесал белого зверя за ухом, тот негромко рыкнул. Кессе почудилась в его взгляде растерянность и немая мольба.

- Это повозка семьи Унги из Манииллата, – сказала Аса, роняя обрывок ремня в снег. – Где же они теперь…