Солнечный змей (СИ)

Холодный ветер налетел с севера, коснулся лица. Фрисс поёжился и отвёл взгляд от воды – йонгелы-гребцы уже смотрели на него с опаской.

- Боги вод коварны, – пробормотал он.

- Берег уже близко, – Нецис крепко сжал его руку.

Ночь застала их посреди орошаемых полей, на развилке опустевших троп. Ночами дороги Мецеты были пустынны. Фрисс, забравшись на спину Флоны, видел в отдалении костры путников – они спешили запалить огонь, пока небо не почернело. Золото и багрянец разливались на краю небосклона. Речник поморщился и опустился на панцирь, подложив себе под голову охапку травы.

- Спи, Гвиса, – Нецис отодвинулся, разглядывая темнеющий небосклон на востоке. – Я встану до рассвета – чем раньше доберёмся до ворот Нусунджиа, тем лучше. На рассвете из города выгоняют куманов. Если столкнёмся с ними, застрянем до полудня.

- Ксарна, и ты ведь устал за день, – покачал головой Речник. – Разбуди меня чуть за полночь, я сменю тебя до рассвета.

…Смрад плавящегося фрила ударил в ноздри так, что Фрисс закашлялся и попытался утереть лицо, но рука наткнулась на прозрачный щиток шлема. Рука, закованная в зеленовато-бурую броню… Речник потянулся к поясу и сомкнул пальцы на рукояти бластера – и вздрогнул всем телом, как не вздрагивал и от ледяной воды за шиворотом.

Что-то вспыхнуло невдалеке, запах фрила стал сильнее, и к нему добавилась вонь кипящей Би-плазмы и окалины.

- Будешь говорить? – кто-то выплюнул слова сквозь стиснутые зубы. Пепел осыпался со шлема Речника, он видел теперь всё – и тёмно-серый бок небесного корабля с выгнутыми крыльями, и шестерых в буро-зелёной броне, и большое тело, прислонённое к горячей обшивке. Древний Сармат был без скафандра, только в тёмно-синем комбинезоне без узоров и нашивок, измазанном кровью и сажей. Его правая рука бессильно свисала, странно выгнувшись в локте, на пальцах левой стоял один из воинов с бластерами. Его оружие было направлено на неподвижного сармата. В него стреляли уже – на боку виднелся широкий проплавленный рубец, сочащийся кровью и слизью.

- Бесполезно, – сказал один из воинов, перехватывая бластер за сопло. Голова сармата мотнулась от удара, багровые глаза на миг открылись, и он ухмыльнулся.

- Он ничего не скажет, – тот, кто стоял на руке пленника, пнул его под рёбра и попятился, не опуская бластер. – Мы сгниём тут, в этой дыре! На кой мы гнались за этим выродком?!

- Молчать! – рявкнул один из воинов. – За нами прилетят. Фриди, что с двигателем?

Речник мигнул – командир людей смотрел на него. Он качнул головой.

- Ни-че-го хорошего, – медленно проговорил он, не убирая руку с рукояти бластера. Командир смерил его угрюмым взглядом и повернулся к кораблю.

- Где мы, вообще? – взвигнул один из воинов и хватил кулаком по обшивке корабля. Красноглазый сармат снова ухмыльнулся и прижал к груди вывихнутую руку. Другой человек с хриплым рыком замахнулся на него.

«Призраки! Проклятые войны призраков…» – Речник стиснул зубы и шагнул вперёд.

- Командир! – в боку корабля приоткрылась светящаяся щель. – Я запитал передатчик, он работает!

- Ха-ах, – выдохнул человек, посмотрел на сармата и повернулся к Фриссу.

- Скоро нас вытащат. Фриди, этот твой. Кончи его, только быстро. Да не у корабля! Отведи за скалы и бегом назад.

Двое воинов пинками подняли Древнего на ноги. Он встал, прижимая руки к груди. Его лицо ничего не выражало. Речник, не чувствуя рук, поднял бластер.

- Не тяни, – крикнули ему из захлопывающейся щели. Он толкнул сармата в спину, направляя к скалам.

Здесь была трава – низкая, едва по колено, жёлто-бурая, выгоревшая до хруста. Белесые валуны торчали из неё – целое нагромождение валунов, прикрытое сверху изломанным остовом зелёного корабля.

- Это их корабль, – прошептал Речник, настороженно глядя на обломки. – Он разбился. А там… они забрали твой, так?

Пленник ничего не ответил – скорее всего, даже не слышал. Он шёл медленно – мешали верёвки, опутавшие лодыжки. Пальцы на ступнях, как и рука, выгнуты были странно, противоестественно…

- Стой, – не своим голосом сказал Речник, обойдя валуны и поворачиваясь к ним лицом. Сармат стоял у огромного камня, гладил вывернутую руку и пустыми глазами смотрел на Фрисса. Тот скрипнул зубами и медленно – что-то, кроме него, сидело в этом теле и противилось каждому движению – опустил бластер.

- Они изувечили тебя, – прошептал Речник. – Но я не из них. Я не трону тебя.

Неяркий луч бластера пережёг путы. Тонкие фриловые верёвки рассыпались, оставив зловонный дым. Сармат не шелохнулся.

- Уходи, пока они не видят, – тихо сказал Фрисс. – Скажу, что ты мёртв. Они не пойдут проверять. Где-то, наверное, есть другие сарматы, и ты к ним выйдешь. Ты можешь идти?

Древний не ответил и не двинулся с места. Его взгляд опустился к повреждённой руке. Он будто не замечал Речника. Фрисс посмотрел на окровавленный рукав, и его передёрнуло.

- Она не сломана, только вывихнута, – прошептал он. – Я могу вправить. Так тебе будет легче.

Сармат молча посмотрел на него и вновь опустил голову.

- Хорошо, – кивнул Речник. – Ты не веришь мне. Ещё бы…