Солнечный змей (СИ)

…Кесса растерянно посмотрела на чашку, поставленную перед ней. Это была не глиняная или костяная плошка – это (и узнать его было нетрудно) был черешок гигантского жёлудя, привезённый не иначе как из страны Куо. В чашке колыхалась вязкая красновато-бурая жижа, пахнущая кровью, и мелкие чёрные лохмотья плавали в ней. Хагван, из любопытства сунувший нос в чашку, судорожно сглотнул и отодвинулся подальше.

- Кесса, теперь ты – самый почётный гость? Храни тебя Каримас! – пробормотал он с сочувствием в голосе.

- Пей, – сказал Яцек, протягивая чашку Речнице. – Солмики не режут ниххиков по весне. Но для тебя они спустили и собрали немного крови. Это тебе на пользу.

Койя наконец вырвалась из цепких рук незнакомых солмиков и взлетела в стенную нишу, распушившись и громко шипя. Её уши мерцали, от неё валил пар. Время от времени она обнюхивала себя и фыркала.

Кесса сидела смирно, вытянув руки перед собой, и старалась не хихикать, когда тонкая кисть касалась её кожи. Тёмно-красные разлапистые знаки медленно протянулись от локтей к плечам, от бёдер к подмышкам, самый большой и сложный был вычерчен на спине, пониже лопаток, – Кесса не видела его, но извелась от щекотки.

- В начале зимы родится он – воин, сын воинов, – солмица вылила шипящий жир на раскалённый камень, и запах горящей шерсти и незнакомых трав наполнил комнату. – В начале зимы, ни днём ранее. Если до того вступите вы в бой – ты и он, вместе вы сразитесь, вместе вы победите. По воле защитницы Таурт, это будет так – и не будет иначе!

«Обряд Таурт,» – Кессе хотелось хихикать, и не только от щекотки. «Нуску Лучистый, надо мной – обряд Таурт! Видели бы в Фейре… И Речник Фрисс – видел бы…»

Койя, отчихавшись от солмикского мыла, снова перебралась под бок к Речнице. Хагван ещё не спал – разглядывал выстланный шкурами потолок, грыз припрятанный ломоть сухого ирхека и что-то прикидывал в уме.

- Речница Кесса, – зашевелился он, – я вот не знаю… Ты не сможешь теперь убивать демонов, если что? Тебе опасно теперь колдовать и бегать по скалам, и вообще… Мы с Речником Яцеком защитим тебя, но вдруг…

- Хагван, уймись, – отмахнулась Речница, натягивая одеяло на голову. Пока она не знала, что ей думать.

Дверная завеса закачалась, пропуская Речника. Он, осмотревшись, тихо опустился на постель и повесил меховую накидку на крючок.

- Речник Яцек, – тихонько окликнула его Кесса. – Что сегодня было? О чём говорили?

- Всё о том же, Кесса, – досадливо поморщился он. – Вождь Навиата очень просил повернуть к югу и не соваться в Горы Кеула. Там, мол, слишком опасно. В двух городах я уже это слышал, услышал и в третьем. Ничего нового. А ты как тут?

- Непонятно, – пожала плечами Кесса. – Но ты же не повернёшь назад, Речник Яцек? Король Астанен на нас надеется…

- Помню, – кивнул он. – Постараемся его не подвести. Мать Макега! Вернётся Кытугьин – будем думать, куда складывать шкуры. Когда мы всё это довезём до Замка, у каждого Речника будет шуба на зиму. Даже у тех, кто севернее Дельты не поднимается.

Кесса усмехнулась, но тут же снова помрачнела.

- Речник Яцек, а что с Амнеками? Предупредили их солмики? Они говорили с тобой, ты видел их? Что они сказали?

Речник покачал головой.

- Амнеки ещё не поднялись. Башни тулугов с тех пор, как мы побывали в Манииллате, полыхают огнями от моря до гор, корабли кружат над горами, все охотники знают, что ищут Хелигнэй и что с этим делать, – но Амнеки пока не поднялись. Боюсь, что в Навиате мы их не дождёмся. Может, подойдут к тёплым рекам…

- Хоть бы они сарматов послушали, – прошептала Речница. – Не надо нам ледяных демонов у Истоков Канумяэ!

- Мне в Куомиэси они тоже не нужны, – поморщился Яцек. – Возьми вот. Это от вождя Навиата. Дарит твоему смелому хийкиммигу.

Он протянул Кессе узкий резной гребень из желтоватой кости. На его ручке вырезана была клыкастая голова дикого кота – и уши его были чересчур велики.

Глава 20. Нусунджиа

Небо дышало жаром, вода из узеньких канавок, блестящих в густых злаковых зарослях, на глазах испарялась, обнажая жирную красноватую землю. Высокий Эммер цвёл, рассыпая повсюду пыльцу, ветер мотал высокие стебли, стряхивая наземь летающих медуз и их икру. Внизу, у корней, сновали, расставив узкие плавники, стремительные микрины. Шаги потревожили их – они разом взлетели и, не разбирая дороги, понеслись на другую сторону тропы. Воин в рыжевато-жёлтой броне раздражённо отмахнулся и стряхнул с плеча жгучие икринки.

- Река близко, – вполголоса сказал он, втягивая горячий воздух. Пахло мокрой землёй, гнилым тростником и рыбой.

- Скоро выйдем к переправе, – отозвался всадник в пропылённой белой накидке, восседающий на спине огромного искрасна-рыжего кота. Шерсть зверя отливала тёмной медью.

- Слышал я, что в Мецете есть реки, но не думал, что увижу их вживе, – пробормотал воин, отводя в сторону склонившиеся к тропе стебли Эммера. – Как только солнце их ещё не осушило?!

- Зген силён, но богов воды ему не победить, – хмыкнул всадник. Светло-серые глаза блеснули из-под белого платка, припорошенного пыльцой.