Солнечный змей (СИ)

- Это не они, – Нецис покосился на раненых зверей и пошёл к Двухвостке. – Это укусы небесных змей. Видишь, у них погрызены плечи? Глубокие, но маленькие ранки… змеиные зубы. Вот это плохо, Гвиса.

Он хотел ещё что-то добавить, но налетевший ветер перехватил ему дыхание, и Нецис отвернулся. Фрисс замигал, утирая заслезившиеся глаза, Флона сердито затопала и громко чихнула. Дорожная пыль взвилась в воздух, и небо вмиг потускнело. Что-то пронеслось мимо Речника, зацепив его плечо, и Фрисс обнаружил себя сидящим на земле рядом с Двухвосткой. Впереди, над вытоптанной делянкой, кружил пылевой смерч. Куманы испуганно ревели и метались, спотыкаясь друг о друга. Речник видел, как они дёргаются, а на их спинах появляются новые ранки – полупрозрачные длинные тела носились в вихре, на лету впиваясь в живую плоть и вырывая куски.

«Бездна! Откуда их принесло?!» – Фрисс закрыл лицо рукой, чтобы песок не выхлестал глаза, и сквозь пальцы высматривал «сердце» вихря. Вот он, вертящийся змеиный клубок, «звезда» со свисающими хвостами, вокруг которой закручивается пыль…

- Ал-лийн! – тихо, но чётко сказал Речник, выбрасывая руку вперёд. Вихрь распался в то же мгновение, водяной шар взмыл в воздух – высоко, выше рослых ящеров и высоких стеблей. Змеиный клубок выпал из него и развалился, прозрачные тела порскнули в разные стороны – и тут же слетелись вновь. Речник вскинул руку, готовясь призвать молнию, и остановился, в изумлении глядя на шар.

Небесные змеи облепили сгусток воды со всех сторон, невозможно было сосчитать их – они висели на нём, вплотную прижимаясь друг к другу, и прилетающим сверху едва хватало места. Вода на глазах испарялась – шар разрывали на куски. Никто не вспоминал о куманах, забившихся в угол загона, никто не замечал людей.

- Гвиса… – с тихим вздохом прошептал Нецис, и Фрисс почувствовал ледяную руку на своём плече – и мешком повалился наземь. Некромант рывком втащил его на панцирь Флоны. Фрисс не мог шелохнуться – все силы внезапно утекли, как вода из разбитого кувшина. Перед глазами плыл туман, в ушах звенело.

- Прости меня, Гвиса, но ты очень неосторожен, – тихо сказал Нецис, подбирая поводья. – Это не к добру.

…Некромант провёл Речника самыми безлюдными тропами. Когда Двухвостка подъехала к пристани, Фрисс даже остолбенел – он и не знал, что прошёл в двух шагах от переполненного повозками и всадниками тракта. И все, кто по той дороге ехал, сейчас собрались тут, у большого неуклюжего парома. Два гребных колеса били лопатками по воде, где-то в недрах корабля куманы вращали лопасти, и всё же Речник долго сомневался, что корабль выдержит всех, кто взошёл на его борт. Там разместили четверых анкехьо, Двухвостку и пяток хищных птиц, а все свободные уголки заняли люди, и Фриссу с Нецисом пришлось забраться на спину к Флоне и там сидеть всю дорогу. На них поглядывали не без зависти, и Речник поделился бы местом, но Двухвостка сдавленно рычала на каждого, кто подходил к ней слишком близко… едва ли ей было тяжело, но толпа вокруг явно её тревожила.

Фрисс смотрел на воду. Паром переправлялся через Реку Мнавекси, по легендам, величайшую из южных рек; Речник же видел мутный зелёный поток, с одного берега которого смутно, но всё же просматривался другой. Фрисс подавил вздох – тёплая вода манила его. Сейчас бы нырнуть прямо с борта, к илистому дну, к холодным ключам… едва ли и здесь, в Мецете, из-под земли бьют горячие потоки… там можно остыть и отдышаться, всплыть на восходящем течении. «Силы и славы тебе, Река Мнавекси. Да не иссякнут твои воды,» – думал Речник, едва шевеля губами. «Там, где все воды едины, передай мой взгляд Великой Реке. Принеси моё отражение к её берегам…»

- Гвиса, – Некромант больно стиснул его локоть. Фрисс вздрогнул всем телом.

- Опасно доверяться воде, – пробормотал он. – Недаром у людей нет плавников и жабр.

- Тяжело вам, Ти-Нау, живётся, – отозвался йонгел-путешественник с палубы. – Никому-то вам не довериться. Что прекраснее нашей реки, нашей Мнавекси?! Что прекраснее полей, рассечённых каналами, земли, напившейся досыта?!

…Лишь Двухвостка осталась невозмутимой, когда заросли Усатки и Сафлы разомкнулись окончательно, и перед путниками предстала массивная, но невысокая стена Шингодзи. У ворот, придерживая недовольных птиц, стояли Всадники Изумруда – целая двадцатка, с одетыми в броню Фагитами на поводках. Местная стража сердито косилась на них из башен, только один йонгел остался у открытых ворот, и соседство с «изумрудниками» его не радовало. Между Флоной и воротами втиснулся караван с грузом выделанных кож, отдельным потоком шли пешие путники – кто в город, кто из города. Воины Ордена провожали каждого пристальным недобрым взглядом. От ворот уже раздавались вопли – кожевенникам что-то пришлось не по нраву. Из «калитки для пеших» вылетел, поминая на бегу тёмных богов, ещё один Всадник и умчался к реке, подняв тучу пыли. Флона чихнула.