Солнечный змей (СИ)

- Идите без меня, – отозвался Фрисс, глядя поверх голов, в ночной мрак. Там, на закате, ещё горела последняя тонкая ниточка багряного неба, и Речнику она казалась резаной раной.

- Та-а… – с тихим вздохом Нецис шагнул к Фриссу и встал рядом, напротив двери. Призыватели озадаченно переглянулись.

- Мы чем-то обидели тебя, Водяной Стрелок? – тихо спросил Фагизи. – Отчего ты не хочешь подойти к костру?

Речник покачал головой.

- Здесь хорошо, уважаемый Фагизи, и вы – хороший народ. Но есть мясо Квэнгина я не буду.

- Та-а… – выдохнул Некромант, растерянно глядя на Речника. Алсаг изумлённо мявкнул.

- Напрасно ты отказываешься, Водяной Стрелок, – пробормотала одна из крыс. – Такого хорошего мяса тут ещё поискать. Скажи, почтенный Фагизи…

Предводитель молча взглянул на неё, и крыса слегка съёжилась.

- Это не так плохо, Водяной Стрелок, – спокойно сказал Фагизи. – Там много другой еды. Не только ты не ешь Квэнгинов – так ещё делает уважаемый Теукитла. Мы усадим тебя рядом с ним и принесём вам хорошей рыбы, жирных многоножек и грибов на палочках – столько, сколько вы сможете съесть, и ещё немного. Тут ничего плохого нет.

Жужжащая флейта не умолкала ни на миг, её гудение не мог заглушить ни треск поленьев в огромном костре, ни ропот тысячи голосов, ни рокот далёкого грома. Сколько Фрисс ни вглядывался в толпу и в тени, скользящие в низких ветвях, он не мог разглядеть, кто же на ней играет – и даже не понимал, поёт она сверху или снизу, из-под воды.

Сняв с палочки последний гриб, он вытер пальцы о лист и посмотрел на блюдо – осталось ли там что-нибудь, кроме многоножек? Но там и их уже не было – многоножки исчезли вместе с Нецисом. Только что Некромант сидел рядом, задумчиво смакуя папоротниковый взвар, и вдруг растворился во мраке.

- Алсаг… – начал было Речник, но увидел, что кот крепко спит и посапывает во сне. Мертвяки ему на этот раз не снились – и Фрисс довольно усмехнулся.

- Хорошая была рыба, – сказал Речник, ещё раз вытерев жирные пальцы, и кивнул на пустое блюдо. – В водах Амани такая водится? У нас, на Реке, я её не встречал.

Молчаливый сосед – даже сейчас, ночью, он не расставался с широкой шляпой, какие здесь носили озёрные рыбаки – задумчиво посмотрел на него и ответил не сразу.

- Да, в омутах Амани, в чёрной воде… Ты, должно быть, поймал много всякой рыбы, иноземец. Тебя называют Водяным Стрелком?

Речник кивнул.

- Мой народ живёт у Великой Реки, – пояснил он, сам не зная, зачем. – А твоё имя – Теукитла?

- Почтенный Фагизи говорил обо мне? – в голосе Теукитлы не было удивления. – У нас ловят много рыбы, мы едим её день за днём – а охотники нечасто приносят что-нибудь, кроме личинок. Сильные молодые воины, как ты, никогда не будут есть рыбу, если рядом лежит мясо. Фагизи говорил тебе обо мне, но не говорил мне о тебе. Почему ты не идёшь к костру, не берёшь свою долю? Я ел когда-то такое мясо – мало в мире вещей вкуснее.

Фрисс нахмурился.

- Мой друг, житель моей пещеры – Квэнгин, – буркнул он. – Никогда он никого не тронул, всегда помогал мне и соседям. Не знаю, что делает хока с Квэнгинами, живущими тут, но у него нет хоки. И я не трону ни его, ни его родичей, и не буду есть никого из них, здоров он или болен.

Он замолчал, глядя на костёр и тени вокруг него. Южанин осторожно прикоснулся к его руке. В темноте Речник не видел его лица, только блики огня, отражённые в глазах.

- Квэнгин? Большой он? – тихо спросил Теукитла. Речник удивлённо мигнул.

- Да нет, маленький – на голову ниже меня, – он задумчиво усмехнулся. – Подрос немного за четыре года, был-то ещё меньше. Неудивительно – бочка рыбы всю зиму под носом…

- Рыбой его кормишь? – придвинулся чуть ближе южанин, и что-то странное послышалось в его голосе. – Сам не охотится? Они – хорошие охотники, любят горячую кровь…

- Что его кормить – сам себе ловит, – качнул головой Фрисс. – Он себя прокормит. Только что – холодно ему в наших краях, с нами теплее. А что до охоты… не на кого у нас охотиться, бегает и летает всякая мелочь. А ты, Теукитла, почему не ешь Квэнгинов?

Норси не ответил, только сверкнул глазами.

- Как он себя называет? – спросил он хриплым шёпотом.

- Инмес, – ответил Речник, насторожился и чуть отодвинулся. Южанин подался назад, качнувшись из стороны в сторону.

- Хийо-хийоле, хийо… – пробормотал он. – Был на этом дереве один Квэнгин, выкормленный рыбой. Дхили – вот как я его назвал, Дхили-тень… А он звал меня отцом. Знать бы, что теперь с ним, что от него осталось…

Речник вздрогнул, изумлённо замигал, пытаясь перехватить взгляд Теукитлы – но глаза южанина утонули во мраке.

- У тебя жил мирный Квэнгин? – переспросил он. – Река моя Праматерь…

- Хийо-хийоле, – кивнул южанин и криво усмехнулся. – Сейчас я рыбачу тут, под корнями, все мои сыновья – рыбаки. А раньше я хорошо стрелял, часто ходил в лес… каждый год был на большой охоте, часто добывал крылатую тень – в иные годы меня охотиться не пускали.

Он снова усмехнулся.