Солнца нет

— Ты же говорил, что на всё пойдёшь. Докажи. Докажешь, получишь то, что желаешь, — Денис снова показал заветный пакетик. — Бери! Или я сейчас ухожу.

Цена понятна, но и плата будет за неё нешуточная, наркоману было уже всё равно, как заставить ломку замолчать. Он остервенело схватил молоток, положил ладонь на тахту и, ненавистно посмотрев на мучителя, что было мочи саданул себе по пальцам левой руки. Крича и задыхаясь от приступа боли, барыга прижимал отбитую руку к груди.

— А ещё? — самодовольно попросил цыган.

Тот, превозмогая слившуюся воедино с ломкой режущую боль, закрыл глаза и, проклиная день, связавший его с наркоторговлей, замахнулся молотком — попал по большому пальцу ноги, отчего стал кататься по грязному полу, обливаясь слезами.

— Молодец, — проговорил Роев и, кинув пакетик сверху на корчащегося беднягу, не торопясь, ушёл, прихватив инструменты.

Семёныч, забыв обо всём на свете, лихорадочно распаковал подачку, он получил своё счастье.

Глава 28

Молодая, явно влюблённая пара, что было видно по нехитрым признакам, сопутствующим этому чувству, приблизилась к речной заводи, утонувшей в летней зелени. Мужчина, нежно улыбаясь, помог спутнице ступить на покачивающуюся у берега лодку. Прекрасная китаянка в белоснежном сарафане, восторженно вскрикнув, сделала первые шаги, едва не потеряв равновесия, затем присела на заднюю скамью. Меньшиков сел на соседнюю и, взяв вёсла, начал грести от суши. Сегодня был особенный день: лилось яркое солнце, заботливо оглаживая всех людей теплом, к тому же Евгений был трезв, его взор был ясен, он неотрывно, загадочно, словно ребёнок, любовался своей женщиной с необъяснимой улыбкой. А она, как весна, смущаясь, немного краснела, что добавляло ей какого-то редчайшего шарма, того, без чего уже не мог обойтись ветреный журналист. Вскоре они оказались посреди Суры, Евгений взял руку девушки и подобно старинному принцу, поцеловал её, потом откуда-то из низины на дне лодки достал букетик из полевых цветов, поднеся его красавице. Донгмэй с восторгом приняла букет и вдохнула аромат коктейля скромных цветов, нечаянно поблагодарив ухажёра на китайском.

— Это пустяк, моя принцесса. Я хочу сделать для тебя больше, — серьёзным тоном проговорил Меньшиков в ответ на её языке.

Её глаза удивлённо раскрылись.

— Откуда такие познания? — поинтересовалась Донгмэй.

— Первый урок китайского для меня не прошёл даром. — Он закурил.

— Мне приятно.

Кавалер опустил руку в воду, после чего игриво осыпал серебряными брызгами лицо своей дамы: "А теперь тебе приятно, Мэй?" Она вначале сжалась, затем ответила тем же: "Ах, так!"

Перестрелку водой закончила китаянка тогда, когда Евгений начал читать ей стих.

Я вас люблю, — хоть я бешусь,

Хоть это труд и стыд напрасный,

И в этой глупости несчастной

У ваших ног я признаюсь!

Мне не к лицу и не по летам…

Пора, пора мне быть умней!

Но узнаю по всем приметам

Болезнь любви в душе моей:

А где-то совсем рядом, за столиком уютного летнего кафе, представительный мужчина в деловом светлом костюме неспешно пил виноградный сок, с интересом посматривая: на искрящиеся волны Суры и покачивающуюся лодку. Его уединение нарушил подсевший на соседний стул мент отвратительной наружности, чьи рыжие лохмы с поросячьей щетиной на толстом лице делали его похожим на натурального хряка. Роев неприязненно осмотрел явившегося субъекта:

— По-моему, не помню, чтобы я разрешал тебе садиться. К тому же, ты не представился, мудак! — спокойно проговорил он.

Маленькие глазки мента на лоб полезли.

— Кто, мудак? Я?

— Ну, не я же… — отозвался Денис непринуждённо, отпив сок. — Ведь ты же не представился, а значит, я пока ещё не знаю, кто со мной говорит.

Рыжий опешил, не понимая, что ответить.

— Ну так, чего тебе надо, мудак? — вновь поинтересовался цыган. Мента аж взорвало…

— Ты вообще как разговариваешь с капитаном милиции? — покраснел Свинин.

Денис невозмутимо смотрел сквозь него вдаль.

— Вот, теперь всё ясно, ты не мудак, а капитан, что в принципе ничего не меняет.

Свинин вытаращил на собеседника глаза.

— Что ты несёшь? Какая тебя муха укусила?

— Рыжая, которой всё мало.

— За базаром следим, Деня. И не перегибай палку, — похолодел в лице мент, пригрозив, его ноздри раздувались.

Евгений продолжал читать стихотворение:

Без вас мне скучно, — я зеваю;

При вас мне грустно, — я терплю;

И, мочи нет, сказать желаю,

Мой ангел, как я вас люблю!

Когда я слышу из гостиной

Ваш легкий шаг, иль платья шум,

Иль голос девственный, невинный,

Я вдруг теряю весь свой ум.

Свинин закурил.

— Я тут слышал, что премию выдают?..

— Выдают. Только не так много, как некоторые хотят, — пояснил мужчина в светлом костюме.

— За хорошую работу и платить надо хорошо. Или тебя что-то не устраивает?

— Если бы меня что-то не устраивало, ты бы тут не сидел.

— Это воспринимать как угрозу? Или предупреждение?

— Расслабься, капитан, неужели у тебя так с юмором плохо? — усмехнулся Роев.

Евгений на секунду остановился, улыбнулся и сказал:

Вы улыбнетесь, — мне отрада;

Вы отвернетесь, — мне тоска;

За день мучения — награда

Мне ваша бледная рука.

Когда за пяльцами прилежно