Солнце для мертвых глаз

На ее взгляд, падчерица не была привлекательна. Слишком худая и темноволосая, она совсем не походила на идеал красоты Джулии. А еще была слишком юной – во всяком случае, Джулия так думала. Сейчас же она поняла, что Франсин далеко не юная, что ей восемнадцать, а это возраст, про который большинство сказало бы, что девушка уже слишком стара для первого в жизни романа.

На Джулию горячими волнами накатили боль и паника. Она вспотела. Франсин в качестве молодой женщины с возлюбленным – это была та самая перспектива, которую она не могла спокойно воспринимать. Даже мысли об этом вызывали у Джулии тошноту. И самое ужасное заключалось в том, что Франсин, по всей видимости, обладает повышенной сексуальностью.

– Это погубит ее, – произнесла вслух Джулия в пустой комнате.

«Я потеряю ее», – прошептала она самой себе.

Молодой человек на остановке выглядел опасным. Он был слишком красивым и несерьезным. Как будто его не заботило ничего, кроме получения желаемого. Джулия смотрела на него, внушая ему мысль уйти, доказать ее неправоту.

Еще два человека подошли к остановке. Один сел, а другой – вернее, другая, судя по жестам, – тоже села бы, но молодой человек не желал подвинуться. Он занимал почти половину скамейки и сидел, закинув левую ногу на колено правой. Джулия подумала, а не стоит ли пойти туда и поговорить с ним. Она подойдет к нему и отчитает его, спросит, почему у того не хватает такта уступить место пожилой даме. Джулия размышляла над этим, когда подъехал автобус. Все сели в него, кроме молодого человека. Тот остался на остановке.

Джулия негодовала. Ей было страшно. Но что она может сделать? У него есть полное право сидеть там, если ему хочется и сколько ему хочется. В течение дня Джулия то и дело возвращалась к окну, к четырем тот ушел. Не было оснований связывать телефонный звонок, красную спортивную машину и молодого человека на остановке, но одно у нее все же нашлось. Джулия предполагала, что все это имеет отношение к Франсин, и не могла дождаться пятницы, когда должен был вернуться Ричард.

На следующий день молодой человек вернулся. Джулии стало плохо от беспокойства. Он сидел и читал, изредка поглядывая на их дом. Наконец, за полчаса до возвращения Франсин из «Второго дыхания», она перешла дорогу и заговорила с ним. Молодой человек поднял голову и устремил на нее взгляд темных, холодных, лишенных выражения глаз.

– Что, по-вашему, вы тут делаете?

– Сижу, – ответил он. – Читаю.

– Я вижу, что вы сидите и читаете, я не слепая. Почему вы занимаетесь этим здесь? Вы не ждете автобус, я наблюдала за вами. Разве у вас нет дома? Читайте там.

Его пристальный взгляд действовал ей на нервы. У Джулии сложилось странное, нелепое впечатление, что тот актер, причем такой, который в совершенстве овладел искусством установления нужного ритма. Он не боялся молчания, долгих пауз. И наконец сказал:

– Уходите.

Это было уже выше ее сил. Она разгневанно заявила:

– Если через полчаса вы еще будете здесь, я вызову полицию.

* * *

Франсин шла домой, ничего не видя, ничего не слыша. Она была в глубокой задумчивости. Если она и продержится в магазине Ноэль, то не больше месяца. А надо бы продержаться подольше, потому что, если она скажет отцу, как ей ненавистно «Второе дыхание» и какая там тоска, Джулия скажет, что это лишний раз подтверждает то, что она всегда и говорила: Франсин не приспособлена к жизни во внешнем мире и не может выдержать даже неполный рабочий день.

Сейчас девушка уже жалела, что поддалась на уговоры и согласилась взять «академку». На нее повлияло решение Холли взять такой отпуск; почему-то она думала, что все это время они будут проводить вместе, причем в развлечениях. Но в реальности получилось по-другому. Холли была так поглощена работой на свою депутатшу и свиданиями с Кристофером, что они редко перезванивались и практически не виделись. Из-за собственной слабохарактерности и импульсивности Франсин попалась в ловушку, расставленную ее мачехой, и теперь ей предстоит провести еще один год жизни в скуке и почти тюремном заключении.

Она отказывалась направлять взгляд к тому окну, из которого Джулия может смотреть, улыбаясь и, возможно, махая ей, и намеренно держалась другой стороны широкой улицы. Франсин не хотелось дразнить Джулию, она никогда так не делала, хотя искушение было велико, однако не могла побороть желание идти позади ряда припаркованных грузовиков и автофургонов, которые скрывали ее от глаз мачехи. В конечном итоге она, конечно, будет вынуждена перейти улицу, поэтому Франсин решила дойти до пешеходного перехода в нескольких ярдах от автобусной остановки.

Там кто-то ждал автобус. Впоследствии она так и не вспомнила, кто из них первым узнал другого: она – его или он – ее.

– Привет, – сказал Тедди.

– Ой, привет.

– Вы… – предпринял он первую попытку, замолчал и предпринял новую: – Вы помните меня?

– Вы тот, кто сделал зеркало.

– Да.

Он стоял и смотрел на нее.

Она не помнила, чтобы кто-то когда-то так пристально смотрел на нее. Как будто изучал ее, усваивал, чтобы сохранить для дальнейшего использования.