Солнце моё, взгляни на меня... (СИ)

Я снял куртку, разулся, по пушистому ковру пошёл в дом. За прихожей был большой зал. Видимо родители Пинга довольно обеспечены. Полы устланы коврами. Стены, покрытые старыми деревянными панелями, увешаны занавесями из исконно сяньюньских тканей. Под потолком висела старинная кованая светильня, переделанная под электроосвещение. Диван, кресла, столики - всё строго под старину, из старого тёмного дерева. Никакого новомодного полированного металла и кожезаменителя. Одна обстановка потянет на кругленькую сумму. Надо же, Пинг не говорил что сам из богатых. Дверь открылась, первым в зал вошёл зрелый мужчина в деловом сюртуке. Лицо его было типично сяньюньским, а сам он был здорово похож на повзрослевшего Пинга. В волосах пробивалась седина, но еле заметно. Сразу за ним следовала красивая женщина примерно того же возраста, в традиционном сяньюньском платье. Моё внимание привлекла причёска. Ей она очень шла. Длинные волосы ниспадали на спину, совсем рассыпаться по плечам им не давал большой, инкрустированный самоцветами гребень, а с висков тянулись вниз витые длинные пряди. Я понял, почему ждал. Господин и госпожа Тянь не могли выйти к гостю в простой одежде и им нужно было время переодеться. Сяньюни очень традиционны в домашних вопросах. Нужно быть близким другом семьи или родственником, чтобы хозяин дома принял тебя в обычной одежде, по-простому. Я даже пожалел, что сам не одет в деловое. Но я обычный беженец-безработный, почти бродяга и мне хоть немного простительно. Мужчина и женщина доброжелательно улыбались, ожидая что я представлюсь. Слегка поклонился, как было принято в Амуре:

-Владимир Токарев. Сослуживец и начальник Тянь Пинга. Вы - его родители?

Мужчина кивнул, а женщина смахнула с уголков глаз слёзы.

-Фу Тянь, отец Пинга. А это - Джия Тянь, его мать.

Представился господин Тянь. Я шагнул вперёд и опустился перед ними на колени:

-Простите меня за сына. Я живой, а он...

Да, я и в самом деле ощущал за собой вину. Умом, конечно, понимал, что нельзя было отправить взрослого человека с войны домой, что невозможно было обеспечить какую-то безопасность в гуще событий, когда гибли десятки, сотни других людей. Всё это было понятно, но... Зачем ты тогда приехал, Пинг? Ведь это была не твоя война. Ведь ничего бы не изменилось, если бы ты остался дома. Жил бы сейчас, молодой, здоровый парень. Учился или работал, помогал родителям. За девчонкам ухлёстывал. Ну шла где-то война? Ну и что? Мало ли их по свету?.. Я поднял взгляд. У отца задрожали губы, мать закрыла рот ладонями и из её глаз потекли настоящие слёзы...

-Встаньте, Владимир. Встаньте.

Мужчина поднял меня на ноги, приобнял. Женщина, утирая слёзы платочком, погладила меня по плечу...

-Вы не виноваты, Владимир. Пинг сам выбрал свою судьбу.

Это сказал господин Тянь. Он отстранился, проведя ладонью по глазам. Я смог только выдавить через перехваченное спазмом горло:

-Вы можете гордиться своим сыном. Он был хорошим другом и отличным воином.

Родители закивали, отец грустно улыбнулся, а мать снова вытерла выступившие слёзы и словно спохватилась:

-Владимир, где вы остановились?

-Э. Да, вобщем-то, пока нигде.

-И не надо искать. Оставайтесь у нас. Я попрошу приготовить для вас гостевую комнату. Но сначала вы поужинаете с нами.

-Благодарю, госпожа Тянь.

В зал вошла давешняя женщина в строгом. Это, как я понял, была служанка, вернее - домработница семьи Тянь. Она вежливо кивнула хозяйке. Джия что-то ей сказала на сяньюньском. Домработница снова кивнула и удалилась. Фу пригласил нас сесть на кресла и мы поговорили о малозначимых вещах вроде погоды. Потом нас позвали к ужину. Мы прошли в столовую комнату. Дорогущая посуда в шкафах со стеклянными дверцами нагоняла дрожь своей стоимостью в золотых червонцах. Большой стол из чёрного дерева мог бы послужить хорошим средством защиты от пулемётного огня - таким крепким он выглядел. Посуда на столе была хоть и попроще чем в шкафах, но всё равно дорогая. Всё было красиво расставлено, а пахло вообще сногсшибательно. Сел после хозяев. Больше всего я боялся сделать что-то не так. Ведь в бронеходной учебке не преподают столовые правила знати. Однако мои страхи оказались напрасны. Особых изысков не было. Если не считать дорогой посуды, то всё остальное было довольно простым. Никто не заставлял меня есть семью разными ложками и всё такое. За ужином, очень вкусным, почти не говорили, отдавая должное поварскому мастерству кухарки. Под самый конец ужина зазвенел дверной колокольчик. Госпожа Тянь успокоила:

-Я пригласила к нам Мин. Это, наверное, они. Извините.

Я понятия не имел - кто такие эти Мин, но господин Тянь одобрительно покивал и продолжил ужинать. Госпожа Тянь вышла. Я слышал отдалённый разговор женских голосов, однако говорили по-сяньюньски и я ничего, разумеется, не понял. Господин Тянь закончил ужин и повёл меня в тот самый зал. Рядом с госпожой Тянь стояли и разговаривали двое. Она обернулась и поведала скорее мужу, чем нам:

-Канг не смог оставить дела. Так что приехали только Веики и Анита.