Солнце на дороге

Луна светила ярко, словно на небе был подвешен огромный прожектор.

В абсолютно прозрачной воде полковник увидел, как проплыла щука. Одна, другая… Целая стая щук.

Но рыбы, даже щуки, так тянуть не могли. А больше полковник ничего не увидел. И никого.

Только у самых ног вода бурлила фонтаном. Но ведь не могла эта бурлящая вода сама по себе засасывать?

Не могла.

А засасывала.

Сопротивляться этой невидимой силе становилось все трудней.

— Малко! — прохрипел Антошин, тяжело дыша. — Малко!

Казалось, его крик должен был разорвать тишину.

Но Малко почему-то его не слышал, продолжая спокойно плыть к берегу.

Полковник снова ушел под воду.

Хватило сил вынырнуть.

Невидимая сила тянула все настойчивей. Сопротивляться становилось все трудней.

— Малко! Малко! — выдавил из себя Антошин, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

Погружаясь, Антошин до последнего тянул руку вверх, к поверхности воды, в надежде, что Малко увидит его.

Надежде тоже хочется, чтобы люди не переставали ей верить, поэтому иногда она все-таки сбывается.

Полковник почувствовал, как Малко вцепился в его ладонь. Показалось, что таинственная сила отпустила полковника, и ему даже удалось проплыть несколько метров к берегу.

Но очень скоро Антошин понял: его снова тянут на дно. Голова опять ушла под воду. Антошин вынырнул.

Вук летел над самой водой, будто подставляя крылья, — на, мол, хватайся!

«Благородный ворон… Жалко, ты не орел. А еще лучше — летающий слон, тогда точно бы вытащил».

Малко тянул Антошина, как мог. Для четырнадцатилетнего парня он был очень силен, но ведь силы не беспредельны…

— Сопротивляйся! Сопротивляйся как можешь! — вдруг услышал Антошин голос Малко.

Как сопротивляться? Кому? Фонтану воды?

— Сопротивляйся! — орал Малко. — Сопротивляйся!

Малко тяжело дышал, захлебывался, но руку полковника не отпускал.

— Отпусти! — засипел Антошин. — Оба утонем!

— Сопротивляйся, — прошептал Малко в ответ. — Сопротивляйся…

Как сопротивляться? Нет ведь никого.

В отчаянии — все равно ведь пропадать! — Антошин ударил ногой в водную пустоту. Еще раз ударил. Еще.

Плыть явно стало легче.

Малко тянул его к берегу, а полковник все продолжал бить ногами.

И тут он почувствовал дно. Поднялся. Из последних сил выбрался на берег. Обернулся.

Фонтан воды крутился по воде, словно выражая свое негодование.

А там, за фонтаном, на другом берегу, стояли ведьмы и внимательно наблюдали за тем, как полковник и Малко, обессиленные, падают в траву.

Едва успели перевести дыхание, Антошин спросил:

— Что это такое было?

Как уже не раз бывало после тяжелого испытания, Малко начал засыпать. Он ответил, еле шевеля языком:

— Кто знает… Ты щук видел?

— При чем тут щуки? — не понял Антошин.

Малко зевнул:

— Может, и ни при чем. А может, при чем. Если это стая щук, то, возможно, их Водяной пас. Наверное, он-то тебя и хотел — на дно… Хотя нет… Если Водяной, то шутил просто.

— Ничего себе шутки — я чуть не утонул.

— Если б Водяной всерьез, ты бы не выплыл… — Малко поудобнее устраивался на мягкой траве. — Или ведьмы шутили. Они, говорят, умеют воду мутить… Или вода сама замутилась… Всяко может быть… Главное, что все закончилось хорошо и ты спасся…

Малко совсем уже было заснул, но тут в голову Антошину пришла мысль, которую надо было немедленно сообщить мальчишке.

Полковник стал трясти Малко за плечо:

— Не спи! Сейчас же чудо было! Точно, чудо! Ведьмы, Водяной — не важно. Чудо случилось! Мы нашли чудо первое… Как это у вас говорят? Слово такое… «Узрели»! Вот как!

Малко открыл глаза и пробурчал недовольно:

— Не думаю… Ничего не случилось, хотя… — Парень закрыл глаза и уже совсем тихо произнес: — Не думаю, что чудо… Не думаю…

Малко уснул.

А полковнику почему-то не спалось. Он приподнялся на локте и увидел, что ведьмы по-прежнему стоят около берега и внимательно глядят в их сторону.

Антошин вздохнул: «Колдуют, что ли? Или ведают там чего-то про людей? Думают чего-то про нас. Разбираются. Кто их, ведьм, поймет…»

Ему не просто не спалось, а как-то нервно не засыпалось. Хотелось разговаривать.

Малко посапывал во сне.

«С планетниками ведь можно поговорить! — вспомнил полковник. — С духами воздуха».

Впрочем, с ними не поговоришь, ведь они не отвечают никогда.

Вот если бы пришел Голос…

И Голос пришел!

— Сказок нет, — услышал Его Антошин. — Есть жизнь предков, потеряв которую людям проще считать ее мифической.

— Ты уже говорил мне об этом.

— Беда людей в том, что они отбрасывают старую жизнь, как ненужную вещь. Они получают новую жизнь, новую веру, а старую выкидывают — целиком, без остатка, как не было.

— От кого получают?

— Кто жизни раздает, от Того и получают. Почему же люди не понимают: прошлое — это не свалка с ненужными отходами, а корни того, что вырастает в настоящем?

После всего, что полковник только что пережил, лежать на берегу озера, глазеть в небо, которое начинало стеснительно розоветь, и вести философские беседы было приятно.

— Люди так устроены… — вздохнул Антошин. — Им вперед глядеть удобнее, а когда оборачиваются, шея болит. Вот мы и не оборачиваемся.